Или нет. Возможно, существует какое-то правило или протокол, запрещавший передавать информацию о ведущемся расследовании гражданским лицам.

– Надеюсь, что не вхожу в число этих лиц.

Угрюмое замечание вызвало нервный визг борзой. Натали наклонилась почесать пса за ухом:

– Прости, старина Герцог. Я просто несколько расстроена твоим альтер эго.

Раздраженная и крайне встревоженная тем, что от Доминика нет вестей, хотя день уже настал, она серьезно подумывала спуститься вниз и попросить Катю позвонить ему, когда за дверью послышались тяжелые шаги.

– Наконец!

Она метнулась к двери. Испуганный Герцог разразился лаем. При виде улыбки Дома шириной в милю злые упреки застряли в горле. Она могла только смеяться, когда он схватил ее за талию и закружил. Собака немедленно обезумела.

– Дом, прекрати! У меня голова кружится!

Он послушался, но одним движением перевел ее из вертикального положения в горизонтальное. Не переставая улыбаться до ушей, перенес через порог и захлопнул дверь ногой, как только все трое оказались в комнате.

– Полагаю, его поймали.

– Правильно полагаешь. Держись!

Он открыл холодильник, вернул ее в вертикальное положение. Она с визгом обняла его за шею, он достал с нижней полки две запотевшие бутылки, отнес Натали на диван.

Она пока воздерживалась от миллиона вопросов. Он предложил ей бутылку «Пильзнера», но, когда она покачала головой, открыл колпачок и запрокинул голову. Она заметила, что костяшки пальцев поцарапаны и в ссадинах.

– Что с пальцами?

– Телохранитель Лаги налетел на кулак.

Что-то темное и опасное блеснуло в глазах.

– Несколько раз.

– Что? Почему?

– У нас вышел частный спор о твоем полете в Дунай. Он, конечно, твердил, что ни в чем не виноват, но мне не понравилось, как при этом кривились его губы.

Натали с раскрытым ртом уставилась на него. Она так долго была одна. И было так противно, когда Джейсон старался свалить на нее вину за свои махинации. Мысль о том, что Дом объявил себя ее защитником и мстителем, глубоко врезалась в сердце. Но прежде чем она сумела облечь в слова хаотические эмоции, которые пробудили в ней эти сбитые костяшки пальцев, борзая едва не забралась к ней на колени.

Натали с некоторым усилием отстранила пса:

– Лучше дай ему пива, прежде чем он выхватит бутылку у тебя из рук. И доскажи историю до конца.

Он наклонил бутылку к жадной пасти борзой. Натали почти не заметила, что внутренне съежилась при виде того, как золотистое пиво расплескалось во все стороны. Герцог уронил на пол пустую бутылку и стал лизать лужицы, подбирая все до последней капли. Дом тем временем пустился в детальное описание.

– Мы прибыли на виллу еще до того, как Лаги уехал в банк. Когда Чернек показала ему ордер на обыск, он не позволил начать, пока не прибыл его высокооплачиваемый адвокат.

– Лаги узнал тебя?

– О да! И даже стал шутить насчет газетных историй, но я видел, как он занервничал. Ведь Сен-Себастьян появился у него с вооруженной бригадой. Особенно когда я показал удостоверение агента Интерпола.

– Что потом?

– Пришлось ждать, пока не появится адвокат. У ублюдка хватило наглости разыгрывать важного господина и предложить нам кофе.

– И вы согласились, – предположила она, хорошо зная о пристрастии венгров к напитку.

– И мы согласились. К тому времени, когда прибыл адвокат, нам чертовски надоело разыгрывать вежливых полицейских Поверенный пытался надувать щеки и блефовать, но сложился, как аккордеон, когда Чернек помахала ордером на обыск перед его носом. А потом мы обыскали каждый уголок виллы. Представь наше удивление, когда инфракрасный датчик действительно определил наличие хранилища, скрытого за фальшивой стеной в кабинете Лаги!

Он остановился, чтобы открыть вторую бутылку, Натали даже застонала от досады.

– Только посмей выпить это до того, как расскажешь, что было в хранилище!

– Почитай сама.

Он полез в карман и извлек сложенную распечатку.

– Это предварительная опись. Каждый предмет будет осматривать команда экспертов и удостоверять подлинность.

Натали дрожащими от волнения руками развернула распечатку и пробежала глазами все четырнадцать пунктов:

– О господи!

Да это просто «кто есть кто» в мире искусства! Эдгар Дега. Иосиф Грасси. Томас Гейнсборо. И уже ближе к концу Каналетто.

– Ты видел Каналетто? – выдохнула она. – Это тот, что в замке Карленберг?

– Мне кажется, да.

– Поверить не могу!

– Лаги тоже не мог поверить, когда Чернек позвала команду и велела сложить в ящики его драгоценные картины и увезти как улики.

Она снова просмотрел список, пораженная его многообразием.

– Как это, должно быть, невероятно – владеть такой большой коллекцией! Она должна стоить сотни миллионов.

– Возможно, какие-то картины приобретены законным путем. Что же до остальных, многое он унаследовал от деда. Замок Карленберг не единственный уничтоженный в отместку за участие владельцев в восстании пятьдесят шестого. Бригада саперов младшего лейтенанта Лаги была готова помочь разрушить замки. Одному Богу известно, сколько сокровищ ублюдки умудрились похитить!

Натали обмякла на его груди и выслушала краткие описания картин, изъятых на вилле Лаги. Несколько она узнала сразу. Они были в базе данных Интерпола, содержащей списки потерянных или украденных шедевров. Остальные нужно проверить, прежде чем она будет знать наверняка.

– Это, – она сгорала от возбуждения, все еще певшего в венах, – составит фантастическую финальную главу книги Сары. Ее издатели будут в восторге от личной нотки. Картина, приобретенная для молодой герцогини, потом десятилетия числящаяся в числе пропавших. Охота внучки герцогини за утерянным шедевром. Налет с участием великого герцога, помогавшего найти картину.

– Не будем забывать роль, которую ты сыграла в этой драме.

– Я всего лишь помощник-референт. Это вы, Сен-Себастьяны, звездные актеры.

– Ты не просто «всего лишь», Натушка.

И в подкрепление сказанного он принялся ее целовать.

Натали успела забыть обо всем, но, когда Дом поднял голову, спросила:

– Не терпится рассказать об этом Саре и герцогине. Как думаешь, когда ей вернут картину?

– Понятия не имею. Сначала нужно определить подлинность и установить право собственности. Если Лаги сможет доказать, что купил ее, как и остальные картины, в галерее или у другого коллекционера, процесс может затянутся на недели или месяцы.