– Сомневаешься? – не унимался он.

– Немного, – честно ответила я.

– Хочешь, я первый начну? – предложил парень.

Вот это по-джентельменски…

Том приблизился, сократив расстояние между нами. Я смотрела ему в глаза, где нежность подмигивала искренности, а доброта и уверенность заставили меня закрыть свои.

Губы Тома были слегка прохладными, а дыхание горячим, и контраст заставлял забыться. На секунду на две, пока длился поцелуй. Он был легким, как и отношения, которые связывали нас. Мы слегка касались друг друга губами, пытаясь запомнить каждое ощущение. Вокруг стояла тишина. Фонарные столбы, словно ночные сторожевые, пытались скрыть нас в тени, отворачиваясь в другую сторону. На улице были только мы, наш поцелуй и громкий, и нежданный телефонный звонок.

– Черт! – отстранившись, выругался Страуд.

Я прикоснулась ладонью к губам, осознавая, что сейчас произошло и то, что я наделала.

– Я пойду домой.

– Подожди, Стася, – крикнул Том мне вслед, но я уже перебегала дорогу. – Черт! Подожди, я должен ответить. Черт! Натан? Что ему надо, мать твою? Стася, это Нат.

Я слышала, как он идет за мной, отвечая на звонок. И тут же почувствовала, как он догнал меня и схватил за рукав.

– Подожди, пожалуйста.

Я остановилась.

– Натан? Что ты хочешь?! – возмущенно спрашивал Том, не отрывая глаз от меня. – Я передам ей. Это все? Да. Пока.

Я взглядом спрашивала, что случилось.

– Нат сказал, что все легли спать. Постарайся не шуметь, когда будешь открывать дверь и подниматься в комнату.

– Придурок, – пробубнила я.

– Нет. Он… – Том почесал затылок. – Он… Он просто переживает за свою семью.

– Я так и подумала, – кивая головой, подтверждала его слова я.

– Увидимся завтра? – осторожно спросил Страуд, словно чувствуя в чем-то свою вину.

– Если хочешь, – ответила я и посмотрела вверх, на окна дома. За каким-то из них мелькнула тень. Я усмехнулась.

– Чему ты улыбаешься? – спросил Том и поправил прядь волос, выбившуюся у меня из-под шапки.

– Так о своем… – ответила смущенно я. – Давай прощаться?

– Давай, – Том взял большим и указательным пальцем мой подбородок и легонько, почти воздушно, поцеловал меня в губы. – Спокойной ночи, красотка.

– Спокойной ночи, ураган, – улыбнулась я и побежала открывать дверь.

***

Следующий день пролетел просто незаметно. Теперь, когда до моего отъезда оставались считанные дни, они все летели слишком быстро. А мне хотелось все же наладить отношения с Джонатаном, может быть попросить у него прощения, если я его чем-то обидела, прояснить все с Томом, который мог надеяться на что-то большее и провести время с Лиззи, которая незаметно стала очень близка.

Я чувствовала тоску, сейчас заранее, я уже ощущала эту грусть по городу туманов, по этой дружной семье, по неугомонной Лиззи и великолепному Коулу младшему, которого я не видела со вчерашнего вечера, когда он нам с Томом так недобро пожелал отличного вечера.

Часы показывали восемь после полудня, когда, сидя в кухне с Клер и диктуя ей рецепт варенья из одуванчиков, мы услышали, как открылась дверь в дом. Я почему-то занервничала перед встречей с ним, а я точно знала, что это пришел Натан.

– Итак, промыть все в воде, – повторяла за мной мама Джонатана, записывая в тоненькую тетрадь рецепт.

– Всем привет, – прервал ее Нат. Он прошел в кухню, не раздеваясь, и в обуви, занося с собой в дом запах морозного и сырого воздуха. – Мам, у нас есть молоко?

– Привет, сынок, – ответила Клер, оторвавшись от записей и поправив очки. – Сначала разденься, а потом будет молоко.

– Привет, – прочистив горло, наконец, произнесла я. Он мотнул мне головой и исчез в холле.

Внутри все потеплело только от одного его приветливого взгляда. Как там говорят «чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей». Соглашусь, мне хватает одного его взгляда, чтобы чувствовать себя лучше.

– Стася, что дальше? – невозмутимо спрашивала Клер, возвращая из мира грез.

– Дальше… дальше, нужно добавить лимонную кислоту, – продолжала я диктовать.

Джонатан вновь появился в кухне. Волосы приглажены гелем, лицо гладко выбрито, рукава рубашки закатаны по локоть. Мне определенно нравились его жилистые руки, покрытые порослью. Он загреб пятерней челку и взлохматил свою укладку. Я улыбнулась.

– Так. Что дальше? – требовала Клер. – Не отвлекайся, дорогая.

– Да-да… – промямлила я.

Натан улыбнулся, и я, опустив глаза в телефон, где мне мама прислала рецепт, стала продолжать диктовать его миссис Коул.

– Мам, а где молоко? – удивленно спросил Натан, открывая холодильник.

– Обычно оно на нижней полке, – уточнила миссис Коул. – Посмотри повнимательнее.

Я усмехнулась. Джонатан достал бутылку с молоком и стал искать стакан, открывая все шкафы сверху.

– А стакан?

– Нат, сынок, ты нас отвлекаешь. Стаканы на верхней полке справа, – укоризненно произнесла она.

– А рогалики?

– Рогаликов нет. Пожалуйста больше…

– Как нет? Но…

– Приходил Том, и мы пили чай, Натан. И…

Она не успела договорить, когда пластиковая бутылка с шумом опустилась на столешницу рядом с варочной панелью, а Джонатан развернувшись к нам лицом и сложив руки на груди, вдруг сказал:

– Все с меня хватит.

– Что ты имеешь в виду, дорогой? – забеспокоилась Клер и сняла очки.

– Мама, – вздохнул он. – Ты скормила Тому мои рогалики?

– Да, Джонатан. Я угостила твоего друга и не купила свежих. Что в этом такого? – возмущенно спросила она.

– Да, то, что раньше ты никогда так не поступала.

Я заерзала на стуле, никогда не любила такие ситуации, эта сцена точно не предназначалась для меня. Но я наивно ошибалась.

– Раньше? – удивилась Клер. – Когда это раньше?

– Тогда, когда ты не сшибла машиной свою русскую подружку.

Я вжалась в стул. «Русскую подружку»? В груди что-то шевельнулось и застыло, а потом сдавило так, что я с трудом заглотнула воздух.

– Джонатан, что ты такое говоришь? – возмутилась Клер и посмотрела на меня. Я опустила глаза, разглядывая что-то в телефоне, хотя ничего не видела.

– Да, вы просто все с ума сошли, после ее появления в доме, – он даже повысил голос, что случалось крайне редко. Я внутренне вся сжалась, хотя казаться еще меньше, чем я была сейчас, уже не могла.

Коул подошел ближе и, уперев руки в стол, завершил свой монолог, стоя напротив меня: