Себя он сможет защитить? – спросила я, и голос прозвучал излишне встревоженно. Даже я сама это заметила, что уж говорить о проницательной эльфийке.

– Все будет хорошо, – ответила она, но я почему-то не поверила ей. Возможно оттого, что не услышала в ее голосе уверенности. – А теперь нам пора.

Мы медленно добрались до кухни, где экономка протянула мне мерзкое пойло, один запах которого вызывал рвотные позывы. Мне пришлось зажать нос пальцами, чтобы выпить хотя бы несколько глотков. Вязкая, тягучая жидкость, в которой чувствовались комочки трав, медленно скользила по горлу и неохотно проваливалась дальше. Несколько раз мне приходилось останавливаться и глубоко дышать, чтобы она не прорвалась обратно.

– Достаточно, – сказала наконец Сиенна и забрала чашку.

Я вздохнула с облегчением и села, ощущая, как скручиваются внутренности. В животе громко бурлило, а вот в голове, наоборот, прояснялось.

– Действие зелья недолговечно, – послышался голос мистера Холла, и я вздрогнула.

Как давно он здесь? И почему я не слышала, как он пришел? Неловкость вернулась, я опустила глаза, хотя очень хотелось смотреть по сторонам, поскольку зрение понемногу возвращалось.

– Вашу подругу зовут Маргарет Дрей? – спросил он, приближаясь.

Я только кивнула, когда он взял меня за руку и вынудил подняться на ноги. Мои пальцы нервно подрагивали, глаза я все еще не решалась поднять.

– Что вы чувствуете? – негромко спросил мистер Холл, и его голос вновь забрался под кожу, вызывая приятную теплую волну по телу.

Я прислушалась к себе, а потом все же заглянула магу в глаза. Серая хмурая глубина открылась мне, окутала, приняла в свой плен. Сердце предательски оборвалось, а дыхание сбилось. Я любовалась чертами лица мистера Холла и понимала, что куда-то проваливаюсь, что мир перестает существовать, что все, что было вокруг, уже не имело никакого значения.

– Это какое-то колдовство? – зачарованно глядя в глаза мистера Холла, спросила я.

– Вы о зелье? – прошептал он. Его дыхание скользнуло по щеке, а запах тела вскружил голову.

– Нет, – пролепетала я, а когда зрачки мага слегка удивленно расширились, очнулась. – То есть да, я о зелье. И само собой, это колдовство, простите, я растеряна…

Я начала нервно отступать и на ходу одергивать одежду, чувствуя себя совершеннейшей дурой.

– Зелье и правда ужасно на вкус, простите, Сиенна, – продолжала я тараторить. – И как мы попадем к Маргарет? Нас не увидят? Вы спросили, что я чувствую? Мне лучше, голоса утихли, зрение почти полностью вернулось.

Мне подумалось, как четко я увидела невероятные глаза мага, как утонула в них. Зрение определенно вернулось, да так, что я не смогла оторвать глаз от лица мистера Холла и даже не заметила того, что еще меня окружало.

– Отлично, – отчего-то нахмурился маг. – Тогда отправляемся немедленно.

Прежде чем подойти ко мне, он помедлил, что расходилось с его словами. Как все странно и нелепо и непонятно.

– Я должен буду обнять вас за талию.

Его голос послышался где-то совсем близко. Я старалась не поднимать глаз, чтобы не совершить какую-нибудь глупость. Щеки и так пылали, стоило лишь вспомнить, как я глазела на мага и какой бред потом несла. Маг шагнул еще ближе, его рука оказалась у меня за спиной. Неожиданный рывок – и я уже прижата к груди мистера Холла.

– Возможно, у вас немного закружится голова, но вы уже привыкли, я думаю, – сказал он.

Я не стала отвечать, отчаянно желая, чтобы мы уже переместились, и я могла оказаться подальше от него. Словно почувствовав это, маг прошептал заклинание и мир вокруг нас пошатнулся. Я едва не вскрикнула, когда пол из-под ног будто выдернули, а потом ноги вновь коснулись его. Только теперь это был не паркет, а камень. Я подняла голову.

– Надеюсь, мы не промахнулись, – сказал маг.

Оказывается, на Грейстэл уже спустились сумерки, легкий ветерок холодил кожу и доносил аромат розмарина из сада. Миссис Дрей обожала этот запах, поэтому ее садовник высаживал все возможные сорта, цветущие до самой осени.

– Мы не промахнулись, – сказала я, с тоской вспоминая, сколько времени проводила в этом саду вместе с Маргарет. – Я хорошо знаю и этот сад, и этот балкон.

Я подошла к дверям и с радостью убедилась в том, что они открыты. Значит, в комнату я могу попасть беспрепятственно. Подруги внутри не было. Скорее всего, она была внизу, ужинала с семьей.

– Я заберу вас, как только появится возможность, – сказал маг. – Выйдете на балкон, и мы вернемся домой тем же путем, что и прибыли сюда.

– Хорошо, – сказала я. – Благодарю.

Мистер Холл кивнул и исчез прямо на моих глазах. Я вздрогнула и ощутила пустоту. Этот дом, этот балкон, этот запах… Все стало чужим, хотя прежде я любила особняк Дреев. Дышать стало трудно, мне больше не хотелось здесь быть. Я завертела головой, желая найти путь, чтобы покинуть дом Маргарет, но это, конечно же, было невозможно. Даже если бы я спустилась вниз, то впала бы в привычный ступор и не смогла пошевелиться, как бывало всякий раз, стоило мне приблизиться к воротам в доме мистера Холла.

Понимая, что задыхаюсь, я решительно вошла в комнату Маргарет, нашла самый темный угол и села в кресло, пытаясь успокоить дыхание и привести мысли в порядок. Мистер Холл был прав: внешний мир и прежняя жизнь пугали меня до ужаса, до леденеющей в жилах крови.

Вдобавок появилось навязчивое чувство, что я в комнате была не одна. От этого я начала чесаться и все время вглядываться в темноту. Тревожность только росла, поэтому я ужасно обрадовалась, услышав шаги в коридоре. Окликнула подругу сразу, как только она вошла, чтобы не сильно напугать. Она вздрогнула, присмотрелась и зажала рот рукой.

– Этель! О боже, Этель! Это и правда ты?

Подруга смотрела на меня во все глаза и, похоже, не верила тому, что видит. Она сделала несколько робких шагов, потом застыла на месте, помедлила и бросилась в мои объятия.

– Боже, Этель, я так волновалась! – щебетала она сквозь слезы и смех. – Миссис Артридж говорила мне по секрету о твоих записках. Она прячет их в своем столе, чтобы мистер Артридж не увидел. Твой дядя еще не остыл. Случившееся очень ранило его самолюбие.

Оторвавшись от подруги, я ненадолго отвернулась, чтобы скрыть боль и сдержать подступившие слезы. Дядя Малкольм держал свои чувства при себе, и я подозревала, насколько тяжело ему было. Я была надеждой, а стала полным разочарованием.

– Как ты попала сюда? Как вошла в дом?

Я вновь развернулась к Маргарет. Это был вопрос, которого я опасалась, но ответ нашелся сам собой.

– Дверь была не заперта, и я тихо прокралась в твою комнату, опасаясь попасться кому-нибудь на глаза. Не знаю, что сказали бы твои родители, увидев меня.

Мэгги виновато опустила глаза, пытаясь скрыть от меня тревожные мысли. Скорее всего, в ее семье тоже активно обсуждали мое бегство. Однако подруга быстро взяла себя в руки.

– Почему ты сбежала? – тихо спросила она, аккуратно беря меня за плечи и разворачивая лицом к себе. – Они бы поняли тебя и со временем непременно простили бы.

– Знаю, – вздохнула я. –