– Извини, покормить тебя нечем, – признался он. – А ты кусаться не будешь? Я поста…

Олег не договорил, потому что в эту секунду на него обрушилась громадная черная волна. Миг – и он оказался почти весь покрыт маленькими черными визжащими существами. Кто-то дергал его за волосы, кто-то грыз ворот свитера, а чьи-то тонкие пальчики попытались выковырять у Олега глаз. Это оказалось уже слишком. Парень вскочил на ноги и принялся отряхивать с себя мелкую, но весьма противную нечисть. Чертенята падали на пол, обиженно визжали и вновь пытались взобраться на него, ловко карабкаясь по ботинкам, по джинсам. Должно быть, со стороны картина казалась совершенно сюрреалистической, правда, оценить ее сейчас было некому.

Весь изодранный и расцарапанный до крови, Олег едва выбрался из этой копошащейся кучи и, отряхнув с себя последнего чертенка, со всех ног бросился к двери, отшвыривая нападающих тростью с серебряным набалдашником. Серебро действовало. Чертенята истошно визжали и отскакивали.

Уже на пороге он оглянулся. Оказывается, преследовать его бросились не все малыши. Некоторые из них добрались до стола и теперь грызли и рвали папки с документами, а одно из существ, схватив ручку обоими тонкими лапками, с энтузиазмом истинного художника уже рисовало на стене нечто малоприличное.

Надо бы вернуться и спасти бумаги и стены, но Олег понимал: силы слишком неравны. Ему вовсе не хотелось возвращаться в куча-мала, тем более что он сильно сомневался, что во второй раз выберется оттуда живым и здоровым.

Оставалось только выскочить из кабинета, захлопнуть за собой дверь и повернуть ключ на два оборота.

Только проделав все это, Олег, наконец, перевел дух и вытер расцарапанный лоб. На пальцах осталась кровь. Ну, это пустяки. Главное – глаза целы.

Эти бестии могли бы стать весьма опасными, к счастью, они не организованны и, видимо, глупы и легкомысленны. Кстати, теперь понятно, кто изрисовал холл, намудрил с кнопками и устроил в школе прочие мелкие пакости. Еще тогда Олегу подумалось, что уровень шуток скорее детский.

Трясущимися руками парень вытащил из замка ключ. Пора уносить отсюда ноги. Зато вот сюрприз будет, когда кадровичка откроет дверь, а оттуда посыплются самые настоящие чертенята. Пожалуй, бедняжке может оказаться не до шуток. Нет, нельзя подставлять ее под удар – неизвестно, на что способны эти мелкие твари.

«Сообщу анонимно в полицию. Пусть они с местной шушерой разбираются», – решил он, прислушиваясь.

Из-за двери доносился шум и писк. Странные существа развлекались, видимо, не осознав еще, что угодили в ловушку.

Пожалуй, пора уносить ноги. Он и так достаточно видел. Ситуация яснее от этого не стала, зато было несомненно: в школу с чего-то поперла всякая нечисть, и, увы и ах, прекрасная незнакомка, назвавшаяся Ириной Викторовной, оказалась замешана в этом по самое рыльце.

«Если вспомнить те рунические знаки, и символ уроборос, и пирамиду из моего сна, – думал Олег, спускаясь на первый этаж, – получается, будто здесь открылся какой-то портал, ведущий не в самое приятное место. И да, очень похоже, что где-то тут находилось проклятое селение, о котором я читал. Запутано. Все просто чертовски запутано… А еще здесь каким-то боком замешаны зеркала, кошки и… мой отец…»

Олег остановился, выглядывая в коридор: где там охранник и почему он не слышит звуков, доносящихся сверху?..

Из будки охранника торчал большой ботинок. Парень почувствовал, как по спине бегут мурашки. Неужели дело совсем плохо? Но спустя минуту до его слуха донесся раскатистый храп. Охранник крепко спал. На посту. Не реагируя на адский, в самом буквальном смысле, шум. И это все же не к добру. Да что тут вообще к добру, в этой проклятой школе?!

Продолжить цепочку размышлений Олег не успел, потому что прямо на него, совершенно бесшумно, почти не взмахивая крыльями, летела ослепительно-белая сова. Он успел отшатнуться едва ли не в последний момент. Хищный острый клюв клацнул в опасной близости от лица.

Сова сделала круг и пошла в атаку вторично. Но Олег был уже готов. Схватив свою трость, он что есть силы ударил пернатого противника. А дальше произошла и вовсе невероятная вещь. На конце трости вспыхнула искра, запахло палеными перьями.

Сова, глухо ухнув, упала на пол, и спустя секунду оттуда уже поднималась девушка в белом, с белоснежными взлохмаченными волосами и тускло-голубыми, совершенно жуткими, нечеловеческими глазами. Выставив вперед руки со скрюченными пальцами, больше всего напоминающими совиные лапки, она медленно двинулась к Олегу.

Последнее, что он успел заметить, – это свежий рубец, как от ожога, пересекающий ее бледную щеку.

Дальше медлить Волков не стал. Кинувшись к двери, он в одну секунду отодвинул засов и выскочил наружу под усилившийся дождь.

Сердце колотилось уже где-то в горле, мешая дышать.

Он стоял и смотрел на двери школы. Они оставались неподвижными, словно за ними не было всего того ужаса, свидетелем которого он сегодня стал.

«Может быть, я схожу с ума?» – подумалось Олегу, и эта мысль показалась ему успокоительно-манящей. Лучше бы уж было именно так. Пусть бы он один сходил с ума, но реальность, такая милая, привычная реальность оставалась незыблемой, школа была бы обычной школой – не слишком приятным, но все же вполне терпимым местом. И никаких тебе пирамид, чертей, сов…

– Надеюсь, полиция разберется, – пробормотал Олег себе под нос и двинулся к ближайшему автомату. Нужно было помудрить, чтобы звонок не засекли.

Примерно через полчаса к школе подъехала полицейская машина.

Вскоре наряд скрылся в здании, а Олег все стоял, не обращая внимания на дождь, и молился только об одном – чтобы здесь не сработали законы ужастика, по которому глупых полицейских непременно убивают. В окнах стал вспыхивать свет. Волков, стоя в еще не поредевших кустах неподалеку от крыльца, терпеливо ждал – и дождался: еще минут через двадцать на крыльцо вышли.

Теперь он подобрался еще чуток поближе – уж очень хотелось знать, что скажет наша доблестная полиция обо всей этой чертовщине.

– Уже не первый случай хулиганства в этой школе, – послышался хрипловатый голос. Вспыхнул огонек, и запахло дымом – полицейский закурил.

– Да, – согласился второй. – Но масштаб впечатляет. Отдел кадров подчистую разгромили, даже дверь выломали. А охранника, похоже, усыпили. Заметил, какие глаза у него были, когда мы его растолкали?

– Ерунда какая-то! Поехали. Нам еще отчет писать, – полицейский загасил сигарету.

Хлопнула дверца – и машина, натужно заурчав, тронулась с места. Вскоре ее желтые глаза-фары исчезли во тьме.

«Сбежали», – подумал Олег с горечью и взглянул на часы – без пятнадцати два. Странно, что мама еще не подняла на уши весь район.

Он побрел к дому, всем весом опираясь на уже не раз выручавшую его сегодня трость с серебряным набалдашником, – колено едва гнулось, и приходилось прилагать все силы, чтобы просто идти.