Они переглянулись и замолчали. И в этот момент от школы послышался дикий визг. Олег подскочил, подхватил свою неизменную трость и, подняв для Алисы загораживающую проход ветку, бегом кинулся к школьному зданию.

На площадке перед школой толпились люди. Все смотрели вверх. Одно из окон пятого этажа было настежь распахнуто, и на нем, раскинув руки, стояла девушка. Ветер развевал ее темные волосы. Было одновременно и красиво, и страшно.

– Черт! – тихо выругался Олег. – Это же Лиза! Что она делает?!

– Я могу летать! Она сказала, я могу летать – и я полечу! – словно в ответ на его вопрос закричала девушка.

– Стой, Лиза! Не надо! – закричал Олег.

Одновременно с ним закричала, загалдела толпа. А потом, словно в кино, тонкая фигурка наклонилась вперед.

Люди с визгом отхлынули, освобождая площадку под окном.

Целую долгую секунду казалось, что девушка действительно полетит. Но нет.

Чуда не случилось – и она стремительно, неправдоподобно быстро рухнула вниз.

Алиса закрыла глаза. То, что происходило, оказалось ужаснее самых страшных снов. А еще – никак нельзя проснуться, выйти из этой реальности, успокаивая себя тем, что увиденное – ненастоящее. И паника, и крики, и брызги крови – все это существовало на самом деле.

Больше всего на свете Олегу хотелось зажмуриться и, возможно, больше никогда не открывать глаза, чтобы не видеть творящийся вокруг ужас. Но он не мог позволить себе этого. Он видел, как Лиза рухнула вниз, на асфальт. Как неестественно подвернулась ее нога и выгнулась шея. Эту картину он не забудет уже никогда, никогда в жизни, а где-то глубоко внутри останется горько-полынное чувство вины: что, если он сделал не все, что можно, что, если он мог бы помешать, предотвратить… И почему вообще пострадала именно Лиза? Не потому ли, что она в какой-то мере была к нему близка? Слишком много вопросов. Слишком тяжело. В оглушительной, неестественной тишине Олег услышал, как скрипят его собственные зубы.

– Что случилось?! – на крыльцо выскочила директриса в сопровождении завуча. – Я знала, я знала, что этим закончится! Это не школа, а какой-то сумасшедший дом! Что вы стоите? Вызывайте «Скорую»! Звоните в полицию!

Олег оглянулся. В отдалении, с учителями, стояла Ирина Викторовна. Невозмутимая, как египетская статуя. Интересно, она была здесь, когда все случилось, или успела спуститься по лестнице? Если бегом, то это недолго. Хотя, глядя на ее невероятные шпильки, возникали сомнения в физической возможности бега. И не надо забывать еще про девушку-сову. Она-то сама, кстати, вполне себе летает.

– Ты думаешь… – Алиса не договорила, но Олег прекрасно понял ее взгляд, обращенный к англичанке.

– Я не уверен, что это не она, – ответил он тихо.

Алиса кивнула.

Разумеется, занятия на сегодня отменили, учеников отправили по домам, пообещав, что всех, имевших тот или иной контакт с выбросившейся из окна девушкой, вызовут для дачи показаний. По дороге домой только и говорили об этом происшествии. Тут же строились версии. Самой популярной из них была романтическая.

Алиса поймала взгляды, обращенные на нее и на Олега, и даже услышала за спиной: «Это из-за нее! Волков сначала за Лизой ухлестывать начал, а тут она вмешалась. Неудивительно, что Лизка пришла в отчаяние!»

От этих перешептываний Алиса дергалась, но Олег демонстративно взял ее под руку.

– Не надо вести себя так, как будто ты и в самом деле виновата, – сказал он, наклоняясь к ее уху. – Этому гадюшнику и повода для сплетен не нужно – они из мошки слона сделают. Так давай хотя бы позлим их.

– А Лиза? – спросила она, когда им удалось выбраться из позорной аллеи. – Она и вправду…

Долгое время Олег молчал, пиная осенние листья, устлавшие тропинку плотным ковром. Алиса уже думала, что он вообще не станет отвечать на не вполне корректный вопрос – в конце-то концов, они не друзья, а только соратники, с чего Волкову доверять ей личное, какое она имеет право интересоваться тем, что ее никак не касается. Но тут Олег заговорил.

– Понимаешь, – сказал он тихо, – Лиза – неплохая девушка, в целом даже незлая, немного глупая, ну как это бывает… У нас с ней нет ничего общего. Думаю, начни мы встречаться, она бросила бы меня первой. Но пока этого не произошло, я казался ей загадочным. Или ей просто хотелось во всем быть победительницей и утереть нос другим девчонкам. В конце концов, может, они просто поспорили…

Алиса медленно покачала головой и сунула подбородок в мягкий шарф, повязанный поверх куртки.

– А может, она на самом деле тебя любила? Помнишь, как она на меня набросилась, – девушка коснулась рукой щеки, на которой уже давным-давно не осталось и следа от царапин. – Почему ты не допускаешь, что это была любовь? Не понимаю, почему вы, парни, все так боитесь чувств?

Олег резко остановился.

– Ну, заканчивай, – потребовал он. – Сказала «а», говори и «б». К чему все это? Тебе хочется развить у меня чувство вины? Можешь не стараться – и без тебя вполне хреново.

– Вот так, – Алиса вздохнула, – меня опять занесло. По привычке. Не обращай внимания. Просто все так неожиданно. Я теперь только об этом и думаю. Иду через парк с тобой, а вижу школьный двор и темное пятно на нем. Так перед глазами и стоит. Как будто картинка на картинку накладывается.

– У меня так же, – подтвердил Олег. – Это и раньше были не то чтобы детские игры, но теперь… Теперь мы должны весь этот кошмар остановить. Мы вдвоем – ты и я. Больше некому. Понимаешь?

Алиса кивнула.

Они молча прошли по дорожке, вышли на проезжую часть и повернули в сторону дома.

– Тебе не страшно? – спросила вдруг девушка.

– Что именно? – глухо уточнил Олег.

– Ну то, что мы вдвоем, что, кроме нас, некому…

Она смотрела на него с надеждой. Наверное, ждала ободряющих, уверенных слов типа «Не дрейфь, мы их сделаем!» или даже простецкого «Где наша не пропадала!». Но Олег не стал лгать – он не мог лгать ей в этот момент.

– Мне очень-очень страшно, – признался Волков, и Алиса на миг сжала его руку, а потом, испугавшись собственной смелости, отдернула пальцы.

Похоже, дача свидетельских показаний становится, скорее, нормой их школьной жизни. Правда, на этот раз их опрашивал мужчина в полицейской форме. По направлению его вопросов Алиса поняла, что основной версией является все та же неразделенная любовь, и девушке стало ужасно жаль Олега, которому придется несладко.

– Я слышал, у вас был конфликт с Елизаветой Сапожниковой? – спрашивал полицейский, разглядывая Алису из-под некрасивых очков в массивной пластиковой оправе.

Он был полным, с нездорово-красным цветом лица и натертой жестким воротничком полоской на шее.