После этих слов бодрой старушки Марина уже не слышала и не видела ничего. Она с ужасом представила, как бабуля тоскует в полном одиночестве, как она ждет, что сын все-таки вспомнит о ней, поможет… Да уж, вспомнит Дикулов, дождешься от него. У него то гольф, то яхта, то Канары, то новая жена… до матери ли тут?

Осмотрев дом, Марина с Ниной Павловной вышли на улицу.

– Понравилось? – спросила старушка.

Марина кивнула, хотя ничего не рассмотрела, погрузившись в свои мысли.

– Тогда бери паспорт и деньги, идем в правление, – приказала Нина Павловна. – Или тебе за деньгами еще ехать куда надо? – спохватилась она.

– Никуда не надо, – успокоила ее Марина. – Я как чувствовала, много с собой взяла. А как вы договорились-то? За сколько?

Нина Павловна выпятила грудь и расправила плечи.

– А за тридцать! – гордо сообщила она. – Я ему сказала, дураку, что нечего людей обдирать, тебе одних налогов сколько заплатить придется!

– Как-то уж очень дешево, – усомнилась Марина. – Может, ну его, заплатить тридцать пять хотя бы?

– Вот это ты брось! – строго прикрикнула на нее старушка. – А ванну ставить? Забыла? Это еще какой расход! Да и дров там с гулькин нос, неужто не заметила? Надо еще машину березовых покупать, а лучше две, кто его знает, какая зима-то будет! И Николай вас не бесплатно перевозить будет! Ты, кстати, имей в виду, лишнего ему не давай, он хотя и не пьяница, а все же…

Далее последовали подробные инструкции, кому, за что и сколько следует платить. Марина слушала внимательно, все запоминала. Ей и самой не хотелось выглядеть городской дурочкой, которая цен не знает и которую ободрать как липку ничего не стоит.

К вечеру главное дело было сделано, дом перешел в собственность Марины, хотя для окончательного оформления бумаг нужно было еще два-три дня, но это уже не требовало постоянного присутствия Марины. Ей сказали, что все подписи она сможет поставить, когда вернется в Завойское с бабушкой. А пока Марина занималась оформлением покупки, какие-то серьезные крепкие мужички уже начали копать на задах огорода яму для локальной канализации.

Марину до глубины души потрясли спокойствие и доброжелательность местного люда. Каждый готов был ей помочь, и при этом все радовались (и, похоже, совершенно искренне!), что у старушки, живущей в глухом лесу, нашлась такая замечательная и богатая внучка, и теперь Наталья Ивановна переберется в поселок, где есть и магазин, и больничка с фельдшером, и телефон, и автобус ходит до Нижнего Новгорода.

Да, тут вам не Питер, подумала Марина уже в сотый, наверное, раз, когда они с Ниной Павловной остановились у магазина. Тут люди совсем другие, как будто инопланетяне.

– А может, и не надо ничего брать? – с сомнением сказала Нина Павловна.

– Нет! – На этот раз твердость проявила Марина. – Обязательно нужно. И покупку обмыть, и чтобы к бабулиному приезду что-то стояло наготове.

– Ну разве что к приезду Натальи, – уступила старушка.

Марина ожидала увидеть убогий гастроном, где продаются никудышная водка, дешевые консервы и плохие конфеты, но была приятно поражена. Конечно, коллекционных коньяков здесь не держали, но водка на полках стояла очень приличная, и выбор вин тоже радовал.

– Вы что предпочитаете, Нина Павловна? – спросила Марина, рассчитывая услышать стандартный ответ: «Беленькую».

Но старушка сообщила:

– Коньячок. Мы с Натальей в молодости иной раз коньячком баловались. Он, конечно, тогда других денег стоил, но если уж ты, Мариночка, спрашиваешь…

Марина усмехнулась:

– Ясно. Значит, берем то, что напомнит вам с бабулей молодость.

Пусть не «Хеннесси» они купили, но и не самогон. А заодно Марина прихватила несколько шоколадок и две большие коробки конфет. Ради будущего праздника.

* * *

– А долго нам ехать? – спросила Марина, забираясь в кабину чудовищно огромного, дурно пахнущего и пугающе шумного трактора.

– Не особо, девица. К обеду доберемся, если повезет, – весело ответил Николай, закидывая наверх небольшой рюкзачок Марины с самыми необходимыми вещами. Сумка осталась у Нины Павловны.

– К обеду? – ужаснулась Марина.

Так они половину дня будут ехать в этом воняющем соляркой, оглушительно ревущем монстре на высоченных колесах? Ой-ой…

Но деваться все равно было некуда.

Итак, Марина помахала рукой Нине Павловне, и они с Николаем отправились в путь. Марину уже через полчаса начало мутить от тряски и грохота, но она стоически терпела, видя, что молодой парень, управлявший железным дивом, переносил все неудобства совершенно спокойно, как будто и не замечал ничего. Марина сердито думала, что Николай, конечно, привык к своей машине, он на ней работает уже не первый год, а вот для человека нового подобное испытание может кончиться легким безумием и вывихом позвоночника. Но еще через час она как-то притерпелась и уже оказалась в состоянии и поддерживать разговор, и смотреть по сторонам… Впрочем, смотреть было, в общем, и не на что. Лес стоял голый, мрачный, ни листвы, ни снега, только вокруг поселка легло белое покрывало, а дальше у природы снежка не хватило… самое настоящее безвременье царило вокруг, провал в никуда, исчезновение ориентиров… Как в каком-то фантастическом фильме, название которого Марина забыла.

А Николай солидно задавал вопросы о Питере, рассказывал о местном житье-бытье, похваливал Марину за то, что решила вытащить бабушку из леса… а потом вдруг спросил:

– А что же батя-то твой, не мог сам за матерью приехать? Бросил такое дело на девчонку.

– Я не девчонка, – обиделась Марина. – Мне уже двадцать один. Старуха почти.

Николай расхохотался и вопрос повторять не стал.

В конце концов Марина задремала, несмотря на адский шум, и ей привиделось нечто непонятное и пугающее.

…Она шла по черному лесу. Стволы осин и дубов вокруг нее были угольно-черными, и листва тоже была черной, и хвоя на густых елях, и вязкая, пенистая почва под ногами… шла, едва вытаскивая ноги из этой пены, отчаянно стремясь к какой-то цели, и наконец увидела перед собой широкую поляну, над которой висели тучи, задевавшие толстыми серыми животами черные вершины деревьев. По другую сторону поляны высилась красная кирпичная стена, а по стене ползли вверх вьющиеся поганки – синие, светящиеся… Марине нужно было обязательно перебраться через эту стену. Она подошла вплотную к кирпичам, примерилась… Стена была не слишком высокой, метра полтора, но синие скользкие поганки оплели ее так густо, что Марина не знала, как ей быть. Почему-то мять тонкие извивающиеся ножки грибов казалось ей неправильным, она хотела перескочить на другую сторону так, чтобы не повредить их. Она осмотрелась. Если бы не вязкая пена под ногами, можно было бы разбежаться и перепрыгнуть преграду… И тут она увидела каменную дорожку, уходившую от стены в черный лес совсем недалеко от нее, слева. «Надо же, – сердито подумала Марина, – а я по какой-то пене тащилась…» Она пошла к дорожке – но та как будто уплывала и уплывала вдаль, Марине никак не удавалось добраться до нее… Разозлившись всерьез, Марина изо всех сил рванулась вперед – и наконец ее ноги встали на плоские камни. Теперь оставалась сущая ерунда. Марина отошла подальше от стены, присела, разминая ноги, выпрямилась – и помчалась вперед. Толчок, взлет, парение над стеной… и удар о корни деревьев по другую сторону стены.