– Ира, не ори. Соседи милицию вызовут.

– Пусть! Пусть тебя посадят… Хотя о чем я, такие, как ты, всегда выходят сухими из воды.

– Ираида…

– Молчи! – выдохнула женщина, глядя на Африкана обезумевшими, ненавидящими глазами. – Павел сказал, что ты не брат ему больше. Ты нам никто теперь! Чужой человек… Ты не человек даже, ты – волк!!!

Женщина всхлипнула, прижала к груди сумочку и выскочила вон, хлопнув входной дверью.

– Что это было? – не сразу, шепотом спросила Белла. Эта сцена произвела на нее тягостное, гнетущее впечатление… Надо было поскорее разобраться во всем! – Что случилось? Почему она кричала?

Африкан с треском почесал подбородок. И ответил, тоже не сразу, с тоской и отвращением:

– Потому что она дура.

– Расскажи, а то я уйду!

– Ты теперь каждый раз будешь шантажировать меня своим уходом? – поморщился он. – Ладно, я тебе расскажу. – Это Иродиада… пардон, Ираида – жена моего родного брата Павла. Параноидальная истеричка, которая трясется над своим сыном Костей, моим племянником, – чуть не пылинки с него сдувает. Он чихнет – она к доктору его ведет, он пукнет – она «Скорую» вызывает.

– Африкан!

– А что Африкан, это чистая правда… Короче, она совсем испортила парня, превратила его в бездельника и эгоиста. Он ничего не хотел, учиться не желал, две отсрочки профукал… Ну, его, естественно, забрали в армию… – неохотно, лениво вещал Африкан. – Я денег на взятку военкому, или кому там, не дал…

– Почему?

– А с какой стати я должен платить за их сына?! – возмутился Африкан. – Если бы они на какую-то серьезную медицинскую операцию попросили бы – дал. А на это… Да их бы первых за взятку посадили! В общем, Костика забрали в армию. И вообще… Пойми, Белла, Костя пропащий, и, если хоть что-то может его спасти…

– Армия – спасет? – развела руками Белла. – Африкан, ты бредишь.

– Да, армия – это тяжело, она ломает многих… И делает сильнее – других! Это единственное, единственное, что могло спасти Костю, понимаешь? Они с друзьями из ночных клубов не вылезали, он уже пару раз чуть не сел, он из дома деньги уже таскал! Я как-то видел Костиных дружков – это же Бивис и Бадхед натуральные, как их там… Лютиков и Баранов! Гениальные фамилии…

– А почему Ираида так плакала? О какой санчасти она говорила?

– Костик на днях нажрался какой-то дряни, подхватил дизентерию. Лежит сейчас в санчасти, его антибиотиками кормят. Похудел, конечно… Но это было бы дико, если б в армии толстели… Он шлет матери безумные эсэмэски, мать к нему ездит каждую неделю, вот с такенными сумками еды… – Африкан растопырил руки. – Это дурдом, а не семья! Подумаешь, понос… Через пару дней вылечат. Может, у него от Ираидиных котлет понос! А она такую трагедию разыграла… Как там у Пушкина, про стекло?…

– «Так тяжкий млат, дробя стекло, кует булат», – рассеянно произнесла Белла. – Но она – мать…

– И что?

– Ты должен был дать им денег. Пусть это неправильно… Но ты бы сохранил с родными хорошие отношения.

Африкан раздраженно застонал:

– О-о… Ты еще будешь мне советовать! Вечно ты во все лезешь… В каждой бочке затычка!

Белла пожала плечами:

– Ладно, не буду.

Она вернулась на кухню, села за стол допивать чай. Настроение было безнадежно испорчено, и, главное, исчезло то безумное, безудержное желание, сладкое и отвратительное одновременно… «И зачем я его послушалась, зачем осталась!» – с раздражением подумала девушка.

Африкан вошел на кухню – мрачный, злой:

– Чего ты расселась? Собирайся, пошли.

– Куда?

– На кудыкину гору… К Петровичу пошли, в отделение! Чтобы ты меня потом не упрекала, что я Гену не ищу… Все при тебе будет, весь разговор.

Белла замерла, испуганно посмотрела на Африкана.

– Ну что ты? Пошли! Петрович откажется, так в детективное агентство отправимся, за деньги будем твоего Гену искать…

– Почему ты все время о деньгах говоришь?

– Потому что людям от меня только денег надо! – рявкнул Африкан. – Будто я олигарх какой… А я, между прочим, потом и кровью денежки зарабатываю… Головой своей! – Он с силой постучал своей головой о стену.

– Что ты делаешь! Не надо!

– А что? Мало ты меня по той же голове била… Помнишь – в первый-то вечер!

– Не надо… – Белла вскочила, отбежала к окну, заплакала. Ей было и жалко Африкана, и одновременно она понимала, что тот сознательно давит на жалость… Он хитрый, расчетливый человек. – Ты меня пугаешь!

Африкан помолчал. Потом произнес уже спокойно:

– Прости. Не буду. Но все равно, ты давай собирайся… я уже Петровичу звонил, договорился с ним.

– Я не пойду.

– Здра-асте…

– Ты так хочешь поскорее найти Гену? – всхлипывая, спросила Белла. – Чтобы я… чтобы я сделала все… чтобы я с тобой… Не надо. Не ищи Гену. Мне ничего от тебя не надо. Пусть будет так… – выдохнула она. Но закончила твердо: – Без всяких условий.

Белла вытерла слезы. Африкан за ее спиной молчал. Потом произнес холодно:

– А мне от тебя тоже ничего не надо. Я тебе Гену найду без всяких условий. Я тебе обещал, и я это сделаю. Тоже мне, сокровище.

Белла похолодела. Такого поворота событий она не ожидала.

– Пошли. Целый месяц мне плешь этим Геной проедала… Не пойдет она… Собирайся, я сказал!

– Я никуда не пойду, – упрямо произнесла Белла.

– Пошли!

– Нет.

Африкан посмотрел на нее такими страшными, ненавидящими глазами – Белле даже показалось, что он вот-вот ее ударит.

– Ты прав, я целый месяц жила только одной мыслью – найти негодяя, который обманул мою сестру… – торопливо произнесла Белла. – Мне очень хотелось посадить его в тюрьму, наказать. А сейчас вдруг подумала – хорошо ли будет, если мы узнаем о Гене все? Его настоящее имя, фамилию, обстоятельства его жизни, скольких женщин он обманул… Зачем? Пусть он останется… неизвестным. Пусть ни мы с сестрой, ни ребенок потом ничего-ничего не будем знать о нем, ни плохого, ни хорошего… Мы не будем о нем жалеть, не будем его проклинать. Вот представь – вычислим мы Гену, посадим его в тюрьму… И что хорошего? Это же такая драма… Бедный ребенок. А так мы с Анжелкой скажем ему, что его папа – космонавт и он улетел на Луну. Ну, или чего-нибудь еще такое придумаем, убедительное…

Африкан прокашлялся. Вздохнул. У него теперь было совершенно другое выражение лица…

– Что ты на это скажешь? – ласково спросила Белла.

– Что ты права, – спокойно произнес Африкан. – Только ведь этот Гена еще и денег у твоей сестры упер, да?