— И как… неужели не было паршиво от такого… хм… рода занятий? — глухо спросил Ткаченко.

— Не было, капитан. — Шелихов хмыкнул. — Вот скажи мне, военный человек. Ситуация, что случилась война, и ты должен по службе ехать в окопы и стрелять во врагов. Врагов, капитан. Будешь ли ты тяжко мучиться совестью, а?

— Так это же если война, сталкер. Совсем другое дело. Там враг.

— И там тоже война, капитан. Свои и враги. Все то же самое, хотя не всегда и не всем это заметно. И тот враг, в которого ты по приказу будешь стрелять на войне, такой же человек, как и ты сам. Только или ты его уничтожишь, если хватит ума и сил, или он тебя. Без жалости и без раздумий. Да, я убийца. Но и те, кто воюют, тоже друг в друга стреляют не из водяных пистолетов. Вот и вся мораль.

Шелихов, не чокаясь, опрокинул в себя стаканчик с коньяком, сделал долгий вздох и продолжил:

— Многие знали Шелихова лично, но никто, кроме Кисляка, не знал в лицо Серого. И он, и я были очень осторожны… он себя считал тузом, о чем часто говорил, а я при нем был вроде оберегаемой козырной десятки. Для Кисляковской кодлы я был всего лишь одним из быков-отморозков, недалеким, хамоватым гопарем даже не из личной свиты, а так, для мелкой работы. И никто даже не предполагал, что вот этот мелкотравчатый подонок Семка, чью роль мне не так уж и трудно было играть, на самом деле тот самый убийца Серый. Я был очень нужен Кисляку, был надежен и не треплив даже в крепко пьяном виде. И босс меня по-своему берег — как не пытались разузнать, что за фигуру время от времени выдвигает на доску старый волчара, никто так этого и не узнал — даже самым проверенным подельникам и дружкам Кисляк ничего про меня не говорил. Правда, вечно так продолжаться не могло — слишком редки случаи, чтоб человек моей специальности мог встретить старость. Поэтому я не строил иллюзий относительно своего будущего — как бы хитро веревочка ни вилась и ни пряталась, конец найдется. Ждать его я не стал и исчез, подгадав удачное стечение обстоятельств.

— В Зону, я так понимаю?

— Именно… в нашем мире каких только историй относительно Зоны не ходило. Кто говорил, что там Эльдорадо для правильных пацанов, сплошные ништяки и деньги с лошков-сталкеров можно чемоданами паковать. Те, кто поумней, рассказывали, что там на самом деле ад и погибель, и в пекле не так жарко, как порой в Зоне случается. Ну а кто совсем умный, помалкивал в тряпочку и информацию собирал. И со временем становилось понятно одно — в Зону можно уйти и от своих вчерашних друзей, и от врагов. Уйти так, что хрен кто достанет… поначалу, конечно, бонзы с Большой земли плотно контролировали воров Зоны, но это длилось недолго. Со временем зонным князькам от бандитов стало понятно, что музыку могут заказывать не только шишки из-за Периметра, а и самим можно всласть командовать и заставлять с собой считаться. Даже название, черти, подобрали — суверенитет, блин… оно и верно, в сущности. Большим дядям достать своих оборзевших коллег в Зоне очень сложно, попытки бывали, но часто пролетали со свистом… а суверенные главари, уже при своих шайках-лейках, без проблем диктовали условия бывшим боссам — хабар штука дорогая, очень дорогая, ребята. И за любой косяк или неуважение со стороны «внешних» «внутренние» могли и цены взвинтить, и с другими дядями договориться, от чего убытки несли в основном именно те, кто по внешнюю сторону Периметра сидел. И со временем те банды, что в Зоне окопались, полностью вышли из-под управления внешних дядей. Потому и считалось, друзья-товарищи, что тот, кто за Периметр от мира ушел, тот, значит, насовсем ушел, и никак его не достать. Вот я и шаркнул туда, как только случай подвернулся. В Зону уходила небольшая бригада счастья искать — бандиты из развалившихся группировок, какие-то сидельцы беглые, просто крепко накосячившие, должники. Где-то человек двадцать, почти все незнакомые, так, коллеги по ножу и топору. В компанию приняли быстро, и, пока на товарняках добирались до Украины, я уже успел в доску своим стать, хотя никто особо даже не интересовался, кто я да откуда. Кисляк небось рвал и метал… он-то хотел уже меня шлепнуть по-тихому, чтоб, значит, с гарантией все делишки свои прикрыть. Денег к тому времени у меня оставалось уже немного — платил Кисляк умеренно, а я особо финансовыми вопросами никогда и не задавался — хватает на выпивку, пожрать да приодеться, и то добро. Но, в общем, хватило мне уже в Зоне маленькую бригаду сколотить и вооружить из тех, с кем за Периметр проходили. Шесть человек со мной остались, потом еще трое пришли с Большой земли. Начали помаленьку жить, как и прочие бандосы, — «порядочек» обеспечивали, не бесплатно, естественно. Трясли бродяг на деньги и в особенности на хабар, который сплавляли через удобренных офицеров на пропускниках. Строптивых наказывали, хотя и не сказать, чтоб при этом особенно лютовали, нет… как и все в общем-то. Но сталкер это вам не жирный гусь в подъезде, что без разговоров и кошелек отдаст, да еще и спасибо скажет. Не тот контингент… в общем, собрались они и мою бригаду разом порешили, причем не только мою, а вообще весь район, где мы были, от бандитов очистили. Ох и свирепые они, эти сталкеры, если разозлить… я в той заварухе выжил, отлежался тихонько, пока они раненых добивали, а с темнотой и уполз подальше. Не знаю, запомнил кто меня, нет, но потом слухи пошли, что банда Семака, меня то есть, уничтожена со мной вместе. Мне, кстати, потом некоторые сталкеры говорили, что я страсть как на того покойного бандюка похож, рядом поставь — не отличить. — Шелихов хохотнул. — Но никому и в голову не приходило, что тихий мусорщик Зоны, незаметный сталкерок в уголке бара, и есть тот самый Семак, что со своими отморозками бродяг по тропинкам щемил. А потом и кликуху дали, как новичку — Серый… но, впрочем, до той поры мне еще дожить надо было… а тогда прибился я к парням одним. Нехорошим, скажем так. По ухваткам — бывшие военные, но наша бывшая бригада по сравнению с этими зверями просто агнцы… как бы то ни было, чем-то я их главарю глянулся. Не знаю, как он догадался, что не так уж прост одинокий бандюк в грязном плаще, но вместо того, чтоб повесить на суку, стал он со мной разговоры говорить. Потом в рукопашную с одним из своих волков попросил рискнуть, ну, я и рискнул. Отлупили меня, как бы то ни было… профи со мной сцепился очень серьезный. Однако главарь хмыкнул и сказал, что я против Койота дольше всех его бойцов продержался, несмотря на то, что оный Койот их уже не первый месяц натаскивает. А потом прямо спросил — будешь, подлец, в нашей команде работать или же в одиночку в Зону подыхать пойдешь? А ситуация, господа хорошие, в Зоне простая — будь ты хоть трижды одиночкой, приткнуться тебе все же куда-то надо, элементарно тот же артефакт на жратву и патроны обменять. Совсем одному в Зоне смерть, и главарь это разумел неплохо, и я тоже понимал, а бойцы ему были нужны очень. Я согласился, конечно…

Как оказалось чуть позже, главным в группе был все-таки Койот — через него и связь с внешним миром, и задания он назначал, и деньги отдавал. А главарь на самом деле оказался бригадиром бойцов, скажем так, полевым руководителем. У него даже погоняло было такое же — Бригадир… потом я узнал, что у Койота это уже третий подручный, так как первый в аномалии сгинул, второго, не в меру прыткого, военные с вышек пулеметами посекли с половиной отряда. Инструктор и назначал нового командира из наиболее толковых бойцов, поручая ему распределение благ, заданий и, конечно, наказаний… сам Койот почти не командовал. Либо сидел в своем подвале с передатчиком, либо что-то строчил на ноутбуке, а когда бывал свободен — занимался подготовкой своих бойцов.