Это, с одной стороны, удивляло, а с другой, я не спешил обольщаться. Чуялось мне, что что-то затевается. Интуиция буквально выворачивалась наизнанку, сигнализируя — Эрвин, ты упускаешь нечто важное!

Но что именно? Как? И главное — кто виноват?

На последнем вопросе я скривился, сразу вспомнилась леди Августа. Что бы ни было, кадетка эс Тирд точно замешана, без неё никак.

Необоснованный вывод? Предвзятое мнение? Возможно. Но интуиция шептала, что я прав на двести процентов. Поэтому утро моё началось с того, что я предупредил магистра Остриса о замене. Первую лекцию желторотым сегодня прочитаю сам, тем более предмет… это даже не предмет, а скорее организационное занятие. «Устав».

Когда появился хоть какой-то план действий, жизнь стала лучше. Я принял душ, оделся, позавтракал в преподавательской столовой в компании коллег.

Затем была чашка изумительного кофе, ну и всё, вперёд, навстречу первокурсникам. В аудитории мои подозрения окрепли. Все кадетки держались бодро, а леди эс Тирд украдкой зевала. Словно не спала полночи. И чем занималась, позвольте спросить?

Но я не спросил. Промолчал. Вернее, начал занятие. Принялся озвучивать и объяснять базовые понятия, которые необходимо знать всем. На мой вопрос — «сколькие из вас взяли устав в библиотеке?» поднялся лес рук, и только леди захлопали глазами.

Я удивился вслух, и Валетта пояснила:

— Так устава нет в перечне обязательных учебников.

О, Небо, зачем ты вообще дало женщинам голову? Что с головой, что без — один хвост.

Но насмехаться я не стал, ответил прямо:

— Конечно нет. Устав — это книга, которая нужна вам по умолчанию.

Логично?

Логично!

Но…

— Откуда же нам было знать? — пробормотала леди Пенелопа.

— А они, — я кивнул на парней, — откуда узнали?

Кадетки с ответом не нашлись.

Но это ладно, леди Августа вообще уснула! Она сидела, подперев кулаком подбородок, потом прикрыла глаза, и…

Я замер. Остановился напротив неё, глядя пристально, но Августа продолжала нагло нарушать дисциплину. Леди Дорина хотела толкнуть сокурсницу в бок, но я сделал запрещающий жест. Затем вообще велел Дорине пересесть за другой стол и продолжил излагать учебный материал негромким, спокойным, в целом усыпляющим голосом.

Но никому задремать не хотелось! Спала одна только кадетка эс Тирд.

Лишь когда прогремел колокол, возвещавший конец занятия, подскочила. Захлопала ресницами, зевнула, ну а я… сдержанно улыбнулся и произнёс:

— Доброе утро, леди. Надеюсь, вы выспались?

Августа залилась милым, недостойным будущего офицера румянцем.

— И чем занимались ночью, что спите на лекциях?

Леди порозовела ещё больше, а моё настроение, которое было прямо-таки чудесным, резко испортилось. Если сейчас услышу имя того второкурсника, если узнаю, что вертихвостка мешает рыжему учиться, обоих прибью.

— Ничем, — ожидаемо заявила Августа.

Но это была ложь!

Я медленно втянул ноздрями воздух, в котором появились кислые нотки, и…

— Ко мне в кабинет, леди.

Августа побледнела, лицо вытянулось:

— Что, прямо сейчас? Но сейчас же занятия.

Моя хищная улыбка и ответ:

— Два замечания, леди эс Тирд. Первое за сон во время лекции, второе за споры с командованием.

На бледном лице снова начал проявляться румянец, а я резюмировал:

— Итого у вас три замечания. Они равны одному выговору, поздравляю. Ещё два выговора, и вы вернётесь домой, к своим кружевам, шляпкам и подвязкам.

Августа нахмурилась и попыталась взять себя в руки. Запихнула в сумку тетрадь, писчие принадлежности и встала. Сделала три шага ко мне, потом спросила:

— Лорд директор, я прошу прощения, но как добраться до вашего кабинета? Где он находится?

Вообще-то для общения с кадетами у директора Высшей Военной школы имелся отдельный кабинет в учебной части, и туда принято было ходить ножками. Но для леди эс Тирд я открыл портал в кабинет, расположенный в моей личной башне.

Чтобы нам уж точно никто не помешал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Аудитория исчезла, лица первокурсников тоже. Мы очутились наедине, в обстановке строгой роскоши — столь любимый моим предшественником стиль.

Просторная комната сразу наполнилась ароматом женских духов, он оказался приятным, но не слишком уместным — какие духи, мы же в армии. Тем не менее, от замечаний я воздержался.

Велел, указав на гостевой стул:

— Садитесь и ждите.

Сказал, а сам ушёл, чтобы… Ну, в общем, невзирая на испорченное настроение, я был сегодня добр!

В небольшой личной кухне, расположенной по соседству с кабинетом, я сварил кофе. Положил на блюдце два куска сахара, три печенья, и принёс всё это дело Августе — у леди забавно округлились глаза.

— Пейте-пейте, — подтолкнул я, а сам обогнул стол и упал в большое кресло.

Пронаблюдал, как девушка сомневается, затем добавляет в кофе сахар, размешивает и, вынув ложечку, делает первый робкий глоток.

Я всё-таки не выдержал:

— Не бойтесь, Августа, не отравлено.

Она чуть не подавилась. Потом сказала:

— Ну что вы. Разве я могла так о вас подумать?

В воздухе снова появилась чёткая кислинка. То есть могла.

Я искренне возмутился. Всё понимаю, но когда это я успел произвести на Августу столь недоброе впечатление?

Впрочем, стоп.

Глубокий вдох, и я откинулся на спинку кресла, показывая, что готов подождать пока дама закончит. Но после трёх глотков кадетка отставила чашку и, выпрямившись, уставилась в упор.

Ну что ж.

— Чем вы занимались сегодня ночью, леди? Почему не выспались? — спросил я, ощущая тень напряжения.

Девица неуловимо смутилась и пусть на миг, но отвела взгляд.

Я напрягся сильней. Поёрзал в кресле и подался вперёд, требуя объяснений!