— На ужине в «Понтусе» со шведской парой. Ты их еще не встречала.

— Кто такие?

— Молодые ребята. Там посмотрим, насколько приятны и полезны.

— Моя функция?

— Наслаждаться кухней и компанией, не выключая твои «длинные антенны».

— А Степа? Нельзя его оставить дома одного.

— Разумеется. Пристроим к Феде и Маше. Хочешь, договорюсь с их родителями?

— Справлюсь сама. Они нам «должны» за поездку детей к Dr. Oban.

Адмирал шмякнул папку с донесением о стол. «Только удалось зацепиться за «Цельсия», как появились некие иранцы! — разволновался он и нашарил в ящике стола таблетки от гипертонии. Врачи давно предлагали подлечиться в стационаре, но до весны об этом даже мечтать глупо. — Утечка из Центра исключена. Остается Стокгольм, хотя Григ вряд ли допустил промах прямо на взлете. Позже «уши» начнут вылезать, однако кто смог так рано и грубо вмешаться?» В случайное совпадение ветеран не верил и запросил в управлении внешней контрразведки данные об иранской активности в Европе. «Когда Григ разнюхает детали на месте, то будем посмотреть, как говорят в Одессе. Придется доложить Старику».

— Добрый день, еще раз. По шведскому направлению есть две новости.

— Плохая и очень плохая?

— Плохая и очень хорошая. На дом нашего сотрудника напали иранцы, никто не пострадал, полиция задержала налетчиков.

— Иранцы? Ты серьезно? До сих пор они противодействовали нам только в самом Иране. СССР для них «малый сатана», «большой сатана» — США. Что-то не так. Утечка?

— Разбираемся. Контакт с объектом благополучно установлен. Наше предложение встречено с интересом.

— Требуется результат, а не интерес.

— Пока идем по плану. Готовим более обстоятельную встречу. Надо бы добавить конкретики.

— Второй «пакет» отправляй только после того, как объект согласится в принципе и запросит детали.

— Понятно. Третий «пакет» продолжаем готовить?

— Да. По готовности проверь лично.

Эрик Маттсон пребывал в смешанных чувствах. Доклад Торквиста закрывал часть вопросов и ставил новые. Воронка затягивала все больше людей. То, что представлялось как скромная операция в узких рамках, постепенно расползалось в мозаику событий и лиц.

— Так ты считаешь, что иранцы вышли на русского через Карима Седерберга, который подслушал его разговор о Масуде с Dr. Oban?

— Точно так, шеф. Проверил в автомобильном регистре: у них зафиксирован запрос по номеру машины Алехина от прокатной фирмы, владелец которой тоже иранец. Номер машины русского был у афганца на сигаретной пачке записан — я сам видел. Видимо, иранцы прижали Седерберга, он им и выдал номер.

— Хорошо. Почему Седерберга официально не допросили до сих пор?

— По месту жительства и на работе его нет.

— Убит?

— Или скрылся. Испугался: то я к нему, то иранцы. Долго бегать ему сложно. Загранпаспорта у него нет, то есть может находиться где-то в стране или в Скандинавии.

— Намекни бригаде, расследующей убийство в Ринкебю, что пора объявить парня в розыск, ведь его «пальцы» нашли на месте убийства.

— Сделаю. У Седерберга есть приятель палестинец Махмуд. Афганец на него ссылался в качестве алиби на время убийства. Поскольку Алехина «пасут» ребята из наружки, а за мной только координация, то я могу попытаться найти Махмуда. Почти уверен, что он известен полиции Сольны.

— Давай. И еще — Алехин нагловато на тебя вышел сегодня. Прямо в наших стенах. Что думаешь?

— Засветка произошла из-за появления иранцев. Объект вычислил меня через соседку по Эссинге. Его звонок и наша беседа показывают, что Алехин не чувствует за собой вины и знает не только законы, но и наши внутренние правила. Действует открыто. Его угрозу о привлечении СМИ нужно воспринимать серьезно.

— Хочешь передать ему данные на иранцев?

— Что мы теряем? — Ничего. Поглядим, как распорядится информацией. Вдруг проявится связь Эссинге — Ринкебю. Младшего иранца выпустят, поскольку его задержали на улице. В дом он не входил. Его собака положила, потом я помял. Парень в бинтах, судья пожалеет и не санкционирует арест. Старший пока посидит. Так уверенно валяет дурака, что сомневаюсь в его причастности к убийству. Скорее бывал на квартире и имел денежные дела с Фаруком.

— Ритва как?

— Сегодня Стурстен пригласил на ужин в «Понтусе» с Алехиным и его женой.

— Неужели?

— Да, шеф. Шпионка — одно слово. Думаю, надо мне глянуть со стороны, а наружку на вечер снять.

— Мысль неплохая. Как думаешь осуществить?

— Повесим на Ритву микрофон-передатчик, я засяду в сувенирной лавке напротив. Она чуть выше по склону — неплохо виден зал ресторана. Мы там уже проводили нечто подобное.

— Только аккуратно. Объект и так нервничает.

— Не похоже. С нервами там порядок.

16 сентября

К вечеру ветер стих, поверхность фиорда успокоилась. Звезды и Луна добавляли мистицизма Старому городу. Кривые улочки обезлюдели, освободившись от туристов. Сын заблаговременно очутился у друзей, и до ужина оставалось минут пятнадцать, когда Алехины вышли из такси. Проходя музей Нобеля, Матвей пошутил, что скоро премию мира, основанную изобретателем динамита, присудят Горбачеву за сдачу международных позиций СССР. Вспомнил секретаря Нобелевского комитета Петю Бульмана, который ребенком жил с папой-послом Швеции в Москве, ходил в советскую школу и даже был принят в пионеры.

Возле «Понтуса» стоял бронзовый Святой Георгий — увеличенная копия статуи из Домского собора. Позеленевший монумент смотрелся лучше оригинала: вечерний свет и капельки росы оживляли и Победоносца, и его добычу. Хотя дракон не выглядел достаточно здоровым после удара копьем в шею. Пунктуальный Стурстен ждал в зале, Ритва опаздывала. Пока шел обмен любезностями, появилась и девушка, в туалете включившая передатчик. По пути к столу она увидела в окно, как погасла витрина в магазинчике напротив. Сигнал означал, что связь работает.

Дядя бросил «мерседес» возле стадиона и вышел к торговому центру Сольна. Одет был в темную куртку с капюшоном. Прогулявшись мимо витрин, иранец засек Махмуда, стоявшего с приятелями. Проходя мимо, Дядя приостановился на секунду, что привлекло внимание к его фигуре. Потом наркоторговец двинулся дальше, а палестинец попрощался с друзьями и поспешил следом. Мужчина направился в парк по соседству, Махмуд догнал и поздоровался.

— Добрый вечер, уважаемый!

— И тебе. Как жизнь, парень? Полиция не беспокоила в связи с Ринкебю?

— Не, я же говорил.

— Да, прошлый раз ты нам здорово помог с Каримом. Давно его встречал?