Я услышала, как в кухне гремит посуда.

— Доброе утро, — поздоровалась я.

— Привет, — откликнулась Ольга. Она уже вовсю хозяйничала у меня на кухне, чему я не стала противиться. Сама-то я хозяйка не бог весть какая.

— Я приготовила завтрак, — сообщила мне Веретенева. — А ты что так рано встала?

— Хочу созвониться с Соболевым и встретиться с ним сегодня же. Чтобы не терять времени.

— Садись, — Ольга сняла с плиты закипевший чайник и уселась за стол. — Ничего, что я тут сама похозяйничала?

— Очень даже замечательно, — улыбнулась я. — Не люблю домашние дела, все время откладываю их на потом.

За завтраком Ольга долгое время молчала, но я заметила, что ее что-то мучает и она никак не может решиться завести разговор. Наконец Веретенева посмотрела на меня, решительно отставила чашку и сказала:

— Таня, а мне сейчас куда? Домой? — в ее голосе послышался такой нескрываемый ужас, что я пожалела ее.

— Тебя, конечно, никто нигде насильно не удерживает, но если ты хочешь, то можешь остаться у меня.

После моих слов лицо Веретеневой прямо-таки просияло. Она улыбнулась во весь рот и кивнула:

— Я останусь. Можно?

— Не вопрос, — согласилась я.

Что ж, Ольге надо прийти в себя после пережитого. Да и мне так будет спокойнее. А то, не ровен час, снова кому-нибудь понадобится похитить ее, а мне придется выручать. Мне и так хлопот хватает.

— Спасибо. А то я домой боюсь ехать. А с тобой мне не страшно!

— Ну вот и хорошо. Только ты никуда не уходи, будь дома. Не думаю, чтобы эти люди могли выследить, где я живу, но в целях безопасности все же постарайся не светиться. Договорились?

— Конечно. Я никуда не пойду, — послушно закивала Ольга. — Если хочешь, я сама позвоню Соболеву и попрошу, чтобы он встретился с тобой, — предложила Веретенева.

— Идет, — согласилась я, намазывая кусок хлеба маслом.

* * *

Ольга устроилась у телефона и набрала номер Николая Сергеевича Соболева. Послушав несколько секунд с безразличным выражением лица гудки в трубке, она вдруг преобразилась, состроив серьезную мину. И я поняла, что на другом конце провода ответили.

— Алло, — строгим голосом произнесла Ольга. — Могу я услышать господина Соболева? Это Ольга Веретенева…

В трубке, похоже, воцарилось молчание, потому что Ольга посмотрела на меня и кивнула. Потом к телефону подошел сам Соболев, и Веретенева снова заговорила:

— Добрый день, Николай Сергеевич, это Оля Веретенева… Да, спасибо… Да… Николай Сергеевич, у меня к вам просьба… — она снова взглянула на меня. — Нет-нет, ничего особенного. Это связано с гибелью Егора. Я хотела попросить вас. Вы не могли бы встретиться с одним человеком? Это касается Егора и Андрея… Я не могу вам объяснить по телефону. Да, не слишком приятные события… Надеюсь, что не очень… — После этих слов Ольга замолчала, видимо, слушая Соболева. Потом она радостно кивнула и проговорила: — Да-да, конечно. Ее зовут Иванова Татьяна Александровна. Да, разумеется, сможет, — Веретенева бросила взгляд на меня, и я на всякий случай кивнула. — Хорошо. Всего доброго… Да, конечно, спасибо.

Веретенева положила трубку и взглянула на меня.

— Ты сможешь приехать к нему через час?

— Конечно. Куда?

— У него офис на Первомайской, — сообщила Ольга. — Он сейчас на работе и ждет тебя.

— Отлично. Тогда я прямо сейчас и поеду, — сказала я и принялась собираться.

Ольга проводила меня, сказав, что побудет дома и немного тут приберется.

Сверившись с адресом, данным мне Веретеневой, я припарковала машину на улице рядом с высоким административным зданием, в котором снимал помещение Соболев. Его фирма называлась «Вектор ЛТД».

Я разузнала у вахтерши, как мне пройти в «Вектор», и на лифте поднялась на десятый этаж. В холле меня встретила немолодая уже секретарша и после того, как я отрекомендовалась, отправилась докладывать шефу обо мне.

Через секунду она вышла из его кабинета и распахнула передо мной дверь.

— Входите.

Соболев сидел в небольшом кабинете и просматривал бумаги. Николай Сергеевич оказался пожилым мужчиной с седыми, но еще густыми волосами, зачесанными назад. Квадратный подбородок и несколько тяжелый взгляд выдавали в нем человека волевого и решительного. Он посмотрел на меня и проговорил густым приятным басом:

— Рад приветствовать вас, Татьяна Александровна. Садитесь. Думаю, мне представляться нет необходимости?

— Нет, Николай Сергеевич. Оля рассказывала мне о вас. Я хотела поговорить с вами о ее покойном муже. Ольга сказала, что вы были очень дружны с Андреем Семеновичем.

— Да-а… — со вздохом протянул Соболев. — Мы учились с Веретеневым в институте. И до последнего времени сохранили хорошие отношения… Жаль Андрея… — Николай Сергеевич на мгновение задумался, словно позабыв о моем присутствии. Потом встрепенулся и спросил: — А что вас интересует? Оля сказала, что-то стряслось, но не стала объяснять по телефону. У нее какие-то проблемы?

— В общем-то да, — не стала я кривить душой и вкратце изложила суть дела, умолчав лишь о причине смерти Веретенева-старшего.

— Мда-а… — проронил Соболев. — Неприятная ситуация. Надеюсь, Оля в порядке?

— В относительном, — кивнула я. — Пока она не живет дома. Николай Сергеевич, Ольга сказала, что вы можете что-то знать о сыне Андрея Семеновича. О другом сыне, внебрачном… Если я правильно поняла, сам Андрей Семенович узнал о его существовании не так давно…

— Да. Он говорил мне об этом, — нахмурился Соболев.

— А вы не знаете, кто он?

— Его сын? — Николай Сергеевич удивленно взметнул вверх косматые брови. — Нет, не знаю. Вернее, я не встречался с ним, — сказал он. — Но я знаком с его матерью. Вернее, был знаком. Мы уже много лет не виделись…

— А вы не могли бы рассказать мне поподробнее об этом? — попросила я в надежде выяснить хоть какие-то подробности еще об одном наследнике состояния Веретенева-старшего.

Прежде чем удовлетворить мою просьбу, Соболев снова вздохнул. Потом помолчал немного, пожевал губами и начал рассказывать:

— Еще когда мы учились в институте, у Андрея был роман с одной девушкой. Ее звали Наташа. Наташа Семенова. Она училась с нами на одном потоке. У Андрея с ней было не очень серьезно, скорее так, интрижка, а она была влюблена в него по уши… А потом они вдруг расстались… Я заметил, что она перестала посещать институт. Андрей ходил смурной, мрачный, ни с кем не общался. Даже мы с ним в то время как-то отдалились друг от друга. А потом он все же рассказал мне. С Наташей они расстались. Оказалось, что причина их расставания банальна, — Николай Сергеевич развел руками. — Знаете, Татьяна Александровна, как это обычно бывает: девушка влюблена, хочет поскорее выйти замуж, а мужчина пугается ответственности. Мужчины вообще боятся таких вещей, как брак, свадьба, дети… Вот и Андрей смалодушничал. Наташа забеременела от него. Сказала, что им надо пожениться. А Андрей тогда жил с родителями. Сами понимаете, студент, денег нет, жилья нет, работы нет. Ну не бросать же ему было, в самом деле, институт? В общем, история натурально киношная получилась, — Соболев невесело усмехнулся. — Знаете, как в том фильме, «Москва слезам не верит». Так вот. Наташа была не местная. Сказала, что с животом домой вернуться не может… Андрей предложил ей сделать аборт. Она сначала сопротивлялась, но выхода-то не было…