Она управляла всем ранчо в одиночку. В ее жилах текла кровь идальго. Рабочие уважали ее, лошади – тоже. Даже мустанги, казалось, признавали ее своей. Она была властной.

«Властной» – слово отдалось эхом в голове Кади, наблюдающей за профессором Прокоп. Та полностью преобразилась, перестав быть тихой и скромной женщиной, с которой Кади познакомилась в кафе Научного Центра; профессор была уверенной и да, властной. Она с важным видом расхаживала перед аудиторией, одетая в простые черные слаксы и белую оксфордскую рубашку. Прокоп делала размашистые записи на доске наклонным крупным почерком, ударяя мелом с такой силой, что одежда на ее худенькой фигуре подрагивала.

– Однако невероятным образом я ей приглянулся. Она брала меня кататься в Хемезские горы днями напролет, лишь с виски и сэндвичами с арахисовым маслом в качестве пропитания. Несмотря на ее красоту, в ней не было ничего манерного. Ей ничего не стоило опуститься на колени в грязь, чтобы взяться за лошадиное копыто и прибить гвоздь в разболтавшуюся подкову.

Прокоп едва давала профессору Дэйли вставить слово, и когда увлекалась, у нее появлялась забавная привычка ерошить волосы, пока из хвоста не начинали выпадать пряди.

– Кэтрин выросла в Пекосе. Умела ориентироваться на местности, как охотник-хопи. Она была в своей стихии.

В тот момент ассистирующий ей молодой преподаватель отпустил какую-то математическую шуточку, и Прокоп разразилась громогласным хохотом, которого Кади от нее никак не ожидала. Здесь профессор была непревзойденной и харизматичной. Это – ее стихия.

– Я был, наверное, в нее влюблен.

Слушая голос, Кади увидела Прокоп в новом свете.

– Или я жаждал снискать ее одобрения, что, возможно, одно и то же.

Она попыталась посмотреть на профессора глазами Эрика. Какой он ее видел?

– Я бы последовал за ней хоть на край земли. К счастью, она брала меня не дальше Лос-Аламоса.

После этого «Роберт» умолк, но Кади осталась поглощена мыслями о его рассказе и как он мог быть схож с Эриком и Прокоп. Она гадала, эту ли связь должна была провести. Для этого ли появился голос, чтобы дать ей лучше понять брата? Эрик всегда гордился своими способностями к учебе и в работе оставался принципиален, поэтому неудивительно, что он твердо решил остаться в кампусе и продолжать труды над Бауэровским проектом, несмотря на мольбы семьи вернуться домой. Но теперь, наблюдая за профессором Прокоп – виртуозной, очаровательной, «в своей стихии», – Кади понимала, что у него, вероятно, был иной мотив. Эрик определенно тоже «жаждал снискать ее одобрения». Считал ли он, что влюбился?

Погруженная в мысли, Кади не замечала, что лекция подошла к концу, пока люди вокруг не начали подниматься с мест. Она медленно собрала вещи; она пришла сюда побеседовать с Прокоп, но вдруг ощутила новый страх. Кади мешкала среди рядов, ожидая, пока последние студенты пообщаются с профессорами, и продумывая с чего начать ей самой. Кади надеялась, что Прокоп сама ее заметит, однако та увлеченно разговаривала со своим ассистентом, пока тот стирал ее расчеты с доски, оставляя призрачные очертания букв и символов. В итоге именно он и бросил взгляд на Кади. Он наклонился и сказал что-то Прокоп на ухо; при этом он еще и коснулся ее руки.

Прокоп вскинула голову в сторону Кади с точностью хищной совы.

Кади осторожно шагнула вперед:

– Здравствуйте, я…

– Каденс, рада, что вы сумели прийти, – улыбнулась Прокоп. – Понравилась лекция?

– Да, по крайней мере то, что я из нее поняла.

– Запишитесь на мой курс в следующем семестре, и мы это исправим. – Профессор перевела взгляд на бумаги, лежащие перед ней на столе.

У Кади вдруг пересохло во рту. Прокоп умела накалить атмосферу.

– Вы упоминали, что у вас, может, будет время побеседовать?

– Разве? – Профессор сощурилась, но затем вновь вернулась к бумагам. – Прошу простить, график сегодня совсем плотный, наверное, лучше на следующей неделе. Приемные часы по четвергам в четыре.

– Знаю, но мне бы не хотелось ждать, и я не займу много времени, если у вас есть минутка… – Кади дождалась, пока Прокоп допишет, опасаясь, что та уже утратила к ней интерес. – У вас есть минутка?

Прокоп все же подняла взгляд:

– А вы настойчивы, как ваш брат.

Затем она повернулась к ассистенту и произнесла что-то, казалось, по-русски; он так же ответил. Прокоп неспешно убрала вещи в сумку для ноутбука, попрощалась с профессором Чжоу, когда он прошел мимо, поблагодарила остальных ассистентов. Кади казалось, будто Прокоп провоцировала ее уйти, и ей действительно хотелось так поступить, однако она боролась с противной неловкостью и продолжала стоять рядом. Наконец Прокоп разгладила одежду ладонями, не замечая меловые следы, которые оставила на черных брюках, и посмотрела Кади в глаза:

– Пойдемте. Прогуляетесь со мной до станции.

Кади решила не упускать возможность. Возможность семенить по пятам профессора по коридорам Научного Центра. Прокоп была как минимум пять футов шесть дюймов ростом и двигалась вперед большими, уверенными шагами.

– Слушаю вас, – произнесла она.

– Я хочу знать, над чем работал Эрик, пока не заболел слишком сильно.

– Ну, – начала Прокоп, – его первоначальное исследование для Бауэра включало в себя получение данных экспериментов с Большого адронного коллайдера, поиск моделей Калуцы – Клейна и интерпретация их свойств с целью извлечения выводов о геометрии скрытого дополнительного измерения, откуда они возникли. – Прокоп глянула на Кади, не сбавляя темпа. – Полагаю, вы не понимаете, что это означает.

– Не особо, но могу уследить за мыслью.

Прокоп вздохнула:

– Тема очень сложная. Разговор не для прогулки к метро.

– На большее вы не согласились.

– Вы не захотели ждать следующей недели. – Прокоп толкнула вращающиеся стеклянные двери, проскальзывая между створками, прежде чем Кади успела ее догнать. – Даже будь у нас время, боюсь, вы бы не поняли.

– Мой старший брат покончил с жизнью, вряд ли это сложнее.

Прокоп остановилась, светлые глаза окинули лицо Кади пристальным взглядом, и ее собственное смягчилось.

– Прошу прощения, я вас расстроила, а именно этого я и не хотела. Я могу рассказать вам о любом абстрактном понятии квантовой физики, но далеко не так хорошо владею спектром эмоций. Я вовсе не хочу доставить вам еще больше боли.

– Нет, я в порядке. – Кади сбавила тон. – Прошу, мне просто нужно краткое содержание того, над чем вы работали. Не беспокойтесь, что расстроите меня, оставьте эмоции в стороне.

– Хорошо. Это я могу.

Они пересекли Ярд, который к выходным обычно затихал, однако погода этим пятничным днем оказалась теплее обычного. Народ расстелил покрывала на траве, одни болтали за едой, другие занимали себя чтением, трио перебрасывало друг другу фрисби, все наслаждались солнечным светом, пронизывающим листву окрашенных огненно-рыжим деревьев. Кади ужасно хотела познать жизнь, которой жили эти студенты, полную новых друзей и беспечных дней. Сама она чувствовала себя частью этой сцены не более чем человек, смотрящий фильм.