По иронии судьбы успеху цветочной индустрии частично способствовали беспорядки, творившиеся в Колумбии все эти годы. Андийский закон о торговых преференциях (ATPA)[48], вступивший в силу в 1991 году, позволил Колумбии, Эквадору, Боливии и Перу беспошлинно экспортировать товары в США в надежде, что подобный режим благоприятствования поощрит фермеров выращивать что-то еще, кроме коки – растения, из которого в том числе изготавливают кокаин. Несмотря на то что подобная борьба с наркоиндустрией успехом не увенчалась (данные Белого дома говорят о том, что количество земли, занятой под выращивание коки, к концу 2004 года только выросло, невзирая на все принимаемые меры), льготы для цветочной индустрии Колумбии и Эквадора остались прежними.

Колумбия – главный игрок Латинской Америки на поле цветочного бизнеса. Под цветы в этой стране отведено более пяти с половиной тысяч гектаров производственных площадей, вдвое больше, чем в Эквадоре. Кроме того, Колумбия сильнее сфокусирована на экспорте в Соединенные Штаты: туда отправляется 85 % продукции, тогда как Эквадор перевозит только 71 %. Остальное, в частности цветы класса люкс, отправляются в основном в Европу и Россию. Кроме того, продукция Колумбии более разнообразна: розы составляют только половину, остальное приходится на долю гвоздик, хризантем и других цветов. В Эквадоре розы составляют целых три четверти продукции, остальное занимают цветы вроде гипсофилы, служащие спутниками роз в букетах. Тем не менее у Эквадора, как у более стабильной страны, есть преимущество в плане экономики и общей безопасности. Масштабы преступности и наркоторговли в Колумбии сильно затрудняют ведение в ней бизнеса. Безопасность является главной проблемой цветоводов, которые хотят открыть дело в этой стране. Использование коробок с цветами для провоза наркотиков провоцирует совершенно нежелательные уровни проверок и вызывает подозрения к индустрии.

Во время моей поездки в Эквадор колумбийские цветоводы часто интересовались, не хочу ли я после Кито отправиться взглянуть на их фермы. Я пыталась вежливо объяснить, почему я выбрала именно Эквадор, и в конце концов мне говорили: «Признайтесь, просто вам страшно». Я приподнимала бровь, как бы спрашивая: «А что, есть чего бояться?» – и им только оставалось вздыхать с сожалением. «У нас все не так плохо, как кажется, – уверяли они. – Случаи похищения людей почти прекратились. Это проблема лишь в некоторых регионах. Просто надо быть осторожными». Такая сомнительная реклама никогда не вызывала у меня желания немедленно бросить все и поехать. Кроме того, эквадорские розы пользовались лучшей репутацией, чем колумбийские. Один из американских импортеров сказал мне: «Покупая розы, я первым делом смотрю на Эквадор. И потом тоже на Эквадор. И лишь в третью очередь я обращаю внимание на Колумбию или Калифорнию. Я считаю, розы там третьесортные». Эквадорские розы известны своими гигантскими бутонами, длинными стеблями и ярчайшей расцветкой. Для публики они стали – не в последнюю очередь благодаря маркетинговым усилиям – желанным предметом роскоши. Именно за ними я приехала в Эквадор.

Выставка «Agriflor» проводится раз в два года торговой группой эквадорских цветоводов «Expoflores» (в годы, когда выставка не проводится, шоу устраивают в Колумбии). В переполненном конференц-зале примерно в часе езды от Кито цветоводы демонстрируют свои самые фантастические цветы и заключают сделки с оптовыми и розничными торговцами со всего мира. Селекционеры привозят новейшие гибриды в надежде уговорить цветоводов взять их в продажу. Компании-перевозчики и авиалинии раздают листовки с напечатанными графиками перевозок и таблицами времени доставки. Производители оборудования, пестицидов и видеоинструкций на испанском языке демонстрируют свою продукцию и принимают заказы.

На выставку съезжается множество покупателей из Европы, включая вездесущих голландцев. Приезжают цветоводы из других стран, обдумывающие целесообразность выращивания у себя цветов, и американцы, представляющие практически каждый сегмент рынка. Я встретила израильтянку, выпускающую целлофановые обертки для букетов, сельскохозяйственного консультанта из Чили, немецкого импортера, продающего африканские розы европейским супермаркетам, но думающего о том, чтобы добавить в прайс-лист эквадорские розы, и элитного нэшвиллского флориста, путешествующего по всему миру, чтобы лично выбирать цветы для своих знаменитых клиентов.

Как ни странно, флористы, с которыми я встречалась на протяжении последних нескольких лет, меньше всего знакомы с внутренней кухней цветочной индустрии. Большинство из них никогда не были в крупных хозяйствах и не разговаривали непосредственно с цветоводами. Цветы в их салонах, словно по мановению волшебной палочки, возникают благодаря оптовым закупщикам. Я осознала, почему покупатели так плохо понимают, откуда берутся цветы, – в том числе потому, что флористы (их единственный контакт с индустрией) сами имеют об этом весьма отдаленное представление. Но перед флористами, приехавшими в Эквадор, открывается совершенно ошеломительный выбор и неограниченные возможности. «Terra Nigra» оформила свой стенд ровными геометрическими узорами из гербер бо́льшего количества оттенков, чем я видела несколько месяцев назад в их голландских теплицах: коричневых, винных, многоцветных. На выставке были стенды, заполненные гвоздиками, альстромериями и даже тропическими цветами, растущими в Эквадоре. Но все приезжают, чтобы специально посмотреть на розы.

Пока я это пишу, на столе у меня стоит наполовину увядший букет двухцветных роз из супермаркета. Это довольно милые цветы, кремово-желтые у основания, с легким румянцем, который идет вдоль лепестков, на концах густея до темно-розового. Но по сравнению с розами, которые я видела на «Agriflor», они кажутся другим биологическим видом. Идя мимо эквадорских роз, будто пробираешься по лесу. Обычно их выставляют, плотно набивая в высокие (до середины груди) вазы, стоящие на полу, так, чтобы цветы образовывали безукоризненную сферу, достигающую полутора метров в диаметре. Розы были такими высокими, что, глядя на них, я вынуждена была задирать голову.

И какие это были невероятные розы! Я раз десять прошла мимо Esperance, которые можно назвать олицетворением последнего писка моды среди роз самого высокого класса. Оттенок трехцветной розы меняется от розового до бело-кремового и бледно-зеленого. Бутоны этого сорта срезают полураскрытыми, и они так и стоят в вазе. Вообще, это своего рода уступка покупателям, уставшим приобретать бутоны роз, которые вянут, так и не раскрывшись. Почти невозможно найти розу, которая хорошо переносит транспортировку, долго стоит в вазе и при этом в ней раскрывается. Так что придется выбирать что-то одно. В последнее время останавливаются на том, что срезают полураскрытые розы, – в таком виде они и стоят в вазе.

Самое потрясающее в Esperance – их размер. Даже наполовину распустившись, они около восьми сантиметров в диаметре. Я видела садовые розы такого размера – огромные, растрепанные цветы сорта Just Joey, которые оставят в тени любую другую розу в магазине флориста, но до сих пор не встречала подобных монстров в индустрии срезанных цветов. Esperance были больше пионов и даже некоторых георгинов.