Байдашев, молча, кивнул, подумав, что босс пересерьезнивает. Впоследствии он пожалел, что недооценил совет Квашнина. В сонном Чацке вдруг все изменилось. Люди смотрели, как по разбитым дорогам раскатывает невиданный доселе черный лимузин, и злились. Так вот они где, деньги! Кто-то заваривает в обед доширак, чтобы вовремя платить проценты по кредитам, а кто-то красные розы ведрами скупает. Обедает в ресторанах, и как обедает! По тыще чаевых оставляет! А эти пиры у Зиненко?

Кася, девчонка еще, не удержалась. Скоро о деликатесах в холодильнике на ее кухне узнала вся Шепетовка. А вслед за ней и весь Чацк. И о подарках узнали, Кася вовсю хвасталась эксклюзивными серьгами. И хотя никто не мог их по достоинству оценить, сам факт народ раздражал. Ты подумай! Девчонке — такие серьги! А шлюхе Нинке, значит, машину. И какую машину! Что в мире-то делается?

Если к нагрянувшим в Чацк богатым москвичам до сих пор относились нейтрально, теперь их стали ненавидеть. Ненависть пока еще была скрытой, но вот-вот готова была прорваться наружу. Как нарыв, который не обрабатывали антисептиком. Вместо этого рану раздирали, не давая ей затянуться.

Потому что уже в воскресенье Чацк узнал о том, что турбаза в следующие выходные будет закрыта. Там гуляет Квашнин.

Источником слухов стал Свежевский, которому, как обычно, поручили организацию мероприятия. Узнав об этом, Стас чуть не заболел. Надо было за какую-то неделю договориться с хозяевами турбазы, составить списки тех, кто точно поедет, распределить всех по домикам, раздать поручение помощникам, потому что понятно: один человек со всем этим не справится.

Квашнин бросил по телефону загадочное слово «кейтеринг». Мол, чего ты паришься, еду и обслуживание закажи в ресторане. Можешь выбрать самый дорогой.

— Это у них там, в Москве кейтеринг, — жаловался Свежевский Олегу Миллеру по телефону. — А у нас такого не делают. Я, во всяком случае, не помню. Так что придется напрячь Зиненок. За ними стол. А ты, Олежек? Дискотеку организуешь?

— Не за бесплатно, надеюсь?

— Что ты, Олежек! У меня смета, — важно сказал Свежевский. — Квашнин решил шикануть. Нинка, видать, ломаться перестала. Отходную решили забабахать. Там, небось, и о свадьбе объявят.

— Нина выходит замуж за Квашнина?!

Свежевский невольно поморщился: и в самом деле, тупой. Все Господь Олегу дал, кроме мозгов.

— Я же рассказывал: Квашнин выдает своих любовниц замуж.

— А за кого Нину выдадут? — с любопытством спросил Миллер.

— Не за тебя, успокойся.

— А я и не волнуюсь. Она мне не очень-то нравится.

— Но деньги тебе нравятся?

— Деньги нравятся всем, — рассмеялся Миллер.

— Эх, мне бы это предложили, — разоткровенничался Стас. — Я бы руки Квашнину целовал.

— Скажи лучше, лизал.

— А хоть бы и так. Я на все готов ради карьеры. А ты, скажешь, нет?

— Ну, не знаю. Пока такой вопрос не стоял, — важно ответил Миллер.

— Так ты организуешь дискач?

— Договорились.

В воскресенье вечером Свежевский уже был в мыле. Он обзвонил чуть ли не весь Чацк, выясняя цены на мясо и водку оптом, заказал автобус для перевозки «безлошадных», обзвонив все ПАХи, даже бульдозер на случай, если ливанет. Вытянуть из жирного чацкого чернозема, который под проливным дождем превращался в болото, автобус с «безлошадными», и выковырять из него тех, кто застрянет на своей лысой резине.

Дождя вроде бы не обещали, но кто его знает? На воскресенье прогноз туманный. Свежевский хотел выслужиться. Он хотел, чтобы его заметили и оценили по достоинству. Главным образом, Квашнин, на всех остальных Стасу было наплевать.

— Ты работать-то будешь? — не выдержал в понедельник Мартин. — Твой отдел план давно не выполняет.

Он проходил по коридору, где Свежевский трещал по телефону, договариваясь насчет бульдозера.

— А я что делаю? — огрызнулся Стас. Он осмелел, поскольку выполнял поручение самого Квашнина.

— Уже одной ногой в столице? — понимающе усмехнулся Мартин. — Есть маленькое препятствие, — он кивнул на проходившего мимо Боброва. — Здравствуй, Андрей. Ты тоже едешь на турбазу?

— Не решил пока.

— Скажи лучше, тебя не пригласили, — ощерился Свежевский.

— Стасик, чего у тебя не отнять: ты глуп и самонадеян, — с усмешкой посмотрел на него Мартин. — Думаешь, я не знаю, сколько у тебя каждый раз прилипает к рукам?

Мартин в уме легко перемножал трехзначные цифры, и Стас от страха позеленел. Но быстро пришел в себя.

— Вы, Мартин, может быть, не знаете, что Василий Дмитриевич тратит свои личные деньги на этот выездной банкет, — с пафосом сказал он и проскользнул между Мартиным и Бобровым в свой кабинет.

— Шестерка, а? — кивнул на закрывшуюся дверь Мартин. — Раб, лижущий ботинки своего хозяина. Ты и в самом деле решил не ехать? — он пристально посмотрел на Боброва.

— Мне там делать нечего.

— Правильно, — одобрительно кивнул Мартин. — Я тут сделал кое-какие подсчеты. Твоя девочка может прогадать. Если хочешь мой совет, ты всегда можешь прийти ко мне домой.

— Вечером? — не выдержал Бобров.

— Кто тебе сказал? Квашнин?

— Намекнул.

— Что ж, приходи вечером, — усмехнулся Мартин. — Я не так страшен, как поется в легендах. И… поаккуратнее, Андрей. Ты перешел черту. Так что я к твоим услугам. Даже вечером.

И он ушел, не слушая слова благодарности, которые бормотал смущенный донельзя Бобров.

Вчера ему позвонила Нина. И предложила встретиться.

— Ты разве не с Квашниным проводишь все вечера? — не удержался от сарказма Бобров.

— Завтра вечером я свободна, — заметно нервничая, сказала Нина.

«Значит, завтра», — подумал Бобров. И спросил:

— Где ты хочешь встретиться?

— Давай поужинаем вместе.

— Хорошо. Я за тобой заеду.

— Не надо, — поспешно сказала Нина. — Встретимся на автобусной остановке. Мы поедем за город. Там есть одно милое кафе…

«Не хочет, чтобы нас увидели. И доложили об этом Квашнину», — подумал Бобров. Он уже решил, что не будет говорить об этом по телефону. Нина хочет встретиться, ну что ж…

— Хорошо. Завтра на автобусной остановке. В…

— В восемь, — торопливо сказала Нина. — Ты ведь работаешь до семи.

«Она решила остаться у меня на ночь», — с усмешкой подумал Бобров. «И дает мне время подготовиться. В первый раз ей нужна романтика. Ну что ж… Будет романтика»…

Убедившись, что Бобров на работе, Леонид Байдашев отправился на поиски мастера, который изготовил для вора дубликаты ключей от банковских ячеек «Счастливого». Байдашев почему-то был уверен, что не Липкина этим занималась. У вора изначально был сценарий, по которому расследование должна была вести местная полиция. Сотрудники которой сообразительностью не отличались. И вор чувствовал себя спокойно. Он хотел, практически не рискуя, натаскать из ячеек несколько миллионов, потом под каким-нибудь предлогом уволиться из банка. Или знал, что его скоро сократят.