И он ушел не оглядываясь. Девушка не сразу оправилась от удара. Постояла минутку, размышляя а затем двинулась в противоположном направлении.

Аликс вовсе и не «бегала» за ним. Барри плохо о ней думал из-за глупейшей ошибки, а она лишь пыталась ему все разъяснить. Нельзя, чтобы любимый человек плохо о тебе отзывался. Вот в чем дело. Она боялась признаться даже себе, что была влюблена в Барри. Она любила его за полусерьезное-полушутливое отношение к жизни, за его доброту и честность, заботливость и открытость.

Аликс не сомневалась — не разразись эта ужасная сцена вчера, Барри вскоре признался бы ей в любви.

Наконец, девушка успокоилась и побрела в отель. Она обещала вернуться к пяти, к чаю. И несмотря на то, что образ жизни Варони был самым ярким исключением из всеобщих правил, Нина, скорее всего, ждет возвращения дочери именно к этому времени.

Как только Аликс вошла в номер, Прескотт высунула нос из кабинета, сообщила:

— Они уже ждут тебя. Там, — и кивнула в сторону комнаты Нины.

— Кто меня ждет? — недоуменно переспросила Аликс.

— Варони и Морлинг, конечно.

Девушка робко постучала и, не дождавшись ответа, вошла. У нее возникло дурное предчувствие, хотя отец и обещал не давать дочь в обиду.

Нина полулежала на диване. Ее роскошные светлые волосы ниспадали на бархатные подушки. Она была немного бледна и казалась подавленной.

Морлинг сидел за столом, лениво откинувшись на спинку стула. Он встал, когда вошла Аликс.

— Здравствуй, милая. Теперь мы можем попить чаю. — Он казался абсолютно спокойным. Сначала они поговорили о вчерашней премьере, о сплетнях на банкете, о театральной критике.

— Еще чаю? — обратилась Аликс к матери, чувствуя, что ей тоже необходимо что-то сказать.

— Да, милая, спасибо.

Наступившее молчание прервал Морлинг:

— Мы обсуждали наше будущее, Аликс. Нам необходимо прийти к единому мнению.

— А мы не можем оставить все как было? — робко спросила девушка.

Варони и Морлинг обменялись многозначительными взглядами.

— Морлинг считает, что я поступаю нечестно по отношению к тебе, — сухо пояснила певица.

— Ко мне? Но я не возражаю. Я привыкла, правда.

Варони улыбнулась дирижеру. «Ну, разве я тебе не говорила», — означала эта улыбка.

— Зато я возражаю, — решительно произнес Морлинг. — Вчера я о многом думал. Неужели ты считаешь, — обратился он к Нине, — что я буду относиться к собственному ребенку как к бесплатному приложению своей примы?

Повисла тягостная тишина.

— Все в порядке, — попыталась убедить его дочь.

— Нет, милая. — Морлинг встал и принялся нервно ходить из угла в угол, засунув руки в карманы. — Половину моей жизни я слушал о себе глупейшие сплетни… и о Нине тоже. Наш возраст, друзья… любовь — все служит пищей для сплетен. Для людей нашего положения это обычное дело. Особенно если знаменитость хороша собой.

Аликс с гордостью взглянула на свою красавицу мать.

— Если я нечаянно забудусь и на публике проявлю к тебе, дочка, симпатию, люди начнут говорить, что я устал от одной сестры и переметнулся к другой. Обычно мне плевать, что говорят обо мне другие. Но я не хочу, чтобы поливали грязью невинное существо, которое к тому же — моя собственная дочь.

Варони нетерпеливо махнула рукой.

— Ты преувеличиваешь, — холодно заметила она.

— Нет, Нина. Ты прекрасно понимаешь, нечто подобное и произойдет.

Певица в ответ пожала хрупкими плечами:

— Что ты предлагаешь? По-твоему, я должна ни с того ни с сего объявить во всеуслышание, что мы поженились много лет назад и у нас взрослая дочь? Великолепный способ сохранить иллюзию молодости!

— Скажи, что вышла за меня в шестнадцать лет, или придумай шокирующую историю про юную любовь.

— И ты думаешь, мне поверят?!

Молчание Морлинга было красноречивее слов.

— Не думаю, что мы этим чего-то добьемся, — наконец вступила в разговор Аликс. — Нам надо притвориться, что ничего не произошло, и оставить все как есть. Иначе вы отправите меня назад в деревню, чего мне не хочется.

Хмурый взгляд дирижера подтвердил, что ему эта идея не по вкусу.

— В таком случае, оставим все как есть, — нехотя согласился он.

— Хорошо, — кивнула Нина.

— Хорошо, — эхом отозвалась Аликс.

Таким образом, «заговор молчания» не прекратился. Все должно было оставаться как раньше. Но на самом деле Аликс чувствовала огромную разницу.

Морлинг решил устроить небольшие каникулы. Они с Ниной собрались во Францию и конечно же взяли с собой дочку. Девушка никогда раньше не выезжала за границу и была взбудоражена поездкой. Хотя ей и было грустно покидать Англию, привычный мир и… Барри. На Ривьере, в шикарном белоснежном коттедже на самом берегу моря, время пролетело незаметно. Гостей было не много, но отдых проходил по высшему разряду. Само место подразумевало избранность прибывающих сюда людей.

Аликс надеялась больше сблизиться с родителями во время поездки, но особых успехов не достигла. Хотя во Франции Варони и Морлинг были не столь известны и популярны, здесь у них нашлось много знакомых. И девушку вновь представляли как младшую сестру известной певицы.

Нине понравился отдых. Аликс казалось, мать будет чувствовать себя непривычно без восхищенных взглядов прохожих, докучливых поклонников и других присущих великой певице атрибутов славы. Но раз уж Варони не приходилось петь, она решила отдохнуть заодно и от поклонников.

Однажды Морлинг пригласил Аликс покататься на автомобиле вдоль побережья.

— Как ты думаешь, — спросил он, не отрывая взгляда от полотна дороги, — Нина сейчас счастлива?

— Не знаю, — не сразу ответила девушка. Слово «счастлива» нельзя было отнести к Нине.

Добившаяся успеха, находящаяся на пике славы, удовлетворившая свои амбиции — да. Но вряд ли Варони была когда-нибудь счастлива. По крайней мере, в том смысле, какой вкладывала в это слово Аликс.

— Мне кажется, ей здесь нравится, — ответила она. — Ведь именно этого мама и хотела.

Морлинг задумчиво улыбнулся:

— Полагаю, очень часто Нина получает то, что хочет, а впоследствии понимает, что желала совсем иного. — Он немного помолчал. — Странно, но раньше она предпочитала иной вид отдыха.

— Правда? — удивилась Аликс. — Я-то думала, она любит спокойный отдых на пляже… всей семьей, — неожиданно для себя добавила она.

Отец с сомнением покачал головой:

— Нет. Для нее это слишком… обыденно. Нина привыкла к активной жизни.

— Но тогда зачем она согласилась поехать на Ривьеру? Может, чтобы угодить нам? — неуверенно спросила девушка.