Тяжело дыша, Тая прислонилась спиной к закрытой двери. В груди ее суматошно стучало сердце: оно горело пламенем и обращалось пеплом. Самые разные чувства смешались в бурлящий, как вулканическая лава, поток. Тая медленно сползла на пол и сжала руками гудящую голову. В этот момент ясного прозрения не верилось, что она, подобно юной наивной девчонке, недавно восприняла мужские слова любви, как нерушимую клятву верности! Клятву верности, подтверждающую те обещания, что дал Кайл, вручая ей кольцо. Предложение жениха стать любовницей отрезвило, как резкая пощечина. О, провидение позаботилось вернуть ей здравый смысл и хорошенько ткнуло ее носом в неприглядную истину. Собственно, таких истин было три:

Во-первых, ее жених без тени сомнения и угрызений совести присматривает себе любовницу. Его предложение не звучало, как приглашение к мимолетной короткой связи до свадьбы, – оно звучало, как предложение долговременного эротического трудоустройства на постоянную ставку.

Во-вторых, он ее не узнал.

В-третьих, она бы никогда не узнала о том, что во-первых, если бы не то, что во-вторых.

Увидев своего некроманта, Тая ни на миг не задумалась, что он может не узнать ее. Нет, вернее будет так: у нее настолько отшибло мозги от долгожданной встречи, что она вообще ни о чем не задумалась! Она мечтала обнять его – и сосредоточилась на этом, а уж когда он принялся целовать ее... С точки зрения Таи все было закономерно, желанно и логично: она долго ждала любимого мужчину, долго писала ему письма, наслаждалась его нежными признаниями и обещаниями любви, а когда он появился – бросилась ему на шею, как и положено любящей невесте.

Вот только жених ее не узнал... В этом не было бы беды, если бы он повел себя как мужчина, любящий свою невесту, – вежливо отстранил бы Тамару Светлую и напомнил, что уже помолвлен с другой. О, он напомнил об этом, но лишь как о причине, по которой может обзавестись любовницей, но не женой.

«Ирония судьбы: я так мечтала, чтобы моя стройная фигура и сильно изменившееся повзрослевшее лицо понравились Кайлу, а теперь несчастна, что так и случилось! Они еще как ему понравились – мигом записал меня в грелку для постели. Воистину, бойтесь своих желаний...»

Тая невольно вспомнила историю одной своей школьной подруги из земной жизни: той девушке вздумалось проверить, насколько ей верен ее жених, и она подговорила одну свою знакомую попытаться охмурить парня. Попытка увенчалась полным успехом – та знакомая в итоге и пошла в ЗАГС с тем женихом. Тае тогда всё это анекдотическое происшествие показалось детской глупостью, она всегда считала так: «если любишь – доверяй, а если не доверяешь – то просто не связывайся с этим человеком».

Просто не связывайся... как легко было советовать, когда сама не любила...

Ее жених не собирается хранить ей верность. Увлекшись случайной девицей, он без раздумий предложил ей близкие отношения. Он считал себя вправе их предлагать... Как часто повторяли братья: иметь любовницу – исконное право любого мужчины.

«Я простодушная влюбленная дурочка, несмотря на весь свой опыт и все свои реально прожитые годы».

В груди запекло сильнее, сердце затрепыхалось в оковах горя, пытаясь сбросить их, вырваться из плена. В глазах потемнело, сердце болело, будто разваливалось на куски...

Запертую дверь резко дернули. Голос Теграна произнес четко, но негромко:

– Тая, немедленно открой! На счет «три» я начну выбивать эту дарксову дверь, и сюда сбежится толпа любопытных. Раз! Два!

Задвинув страдания несбывшихся мечтаний на дальний план, Тая вытянула руку вверх, щелкнула замком двери и сдвинулась к стене. Раз Яр назвал ее в коридоре больницы «Таей», то он настроен серьезно. Хорошо, она подождет, пообщается со всеми желающими, а потом сбежит из больницы и где-нибудь далеко-далеко, в абсолютно безлюдном месте позволит себе впасть в отчаяние. Этим горем надо переболеть. Потом станет проще. «Время лечит» – гласит теория. «Горе надо выплакать» – говорит народная мудрость.

Тегран зашел в комнату и закрыл за собой дверь, наложив поверх звукозаглушающее заклинание.

– Этот болван тебя не узнал, – констатировал Яр, которому в красках доложили обо всем.

– Отстань, – вяло откликнулась Тая, занятая лишь одним – старанием не рассыпаться на куски прямо перед товарищем.

Яр хмыкнул, присел на пол рядом с Таей, также привалясь спиной к стене, сказал:

– Что примечательно: он намерен изменять тебе с тобой самой.

– Сгинь с глаз моих, а.

– Не могу. Ты мой друг, а друзей в беде не бросают.

– Ты не друг, ты глистная инвазия, – вспыхнула Тая, которой совсем не нужно было, чтобы кто-то сыпал соль на свежие раны. – Не буди во мне желание выяснить, какие органы мага отвечают за его магию!

– О, ты вернулась, моя несравненная язва! – воскликнул Яр. – Прекрасно, а то странно видеть тебя в таком унылом настроении. Наплюй на некроманта и выходи замуж за меня.

Несмотря на шутливый тон, серые глаза целителя смотрели серьезно, напряженно, пытаясь высмотреть в девушке правду – насколько больно задел её недогадливый и неверный жених, и нет ли оснований опасаться, что Тая с горя сотворит какую-нибудь непоправимую глупость, вроде приёма опасной дозы успокоительного или снотворного зелья.

«Правда, почему нельзя легко и просто сменить одного жениха на другого? – заторможено и апатично спросила себя Тая. – Яра я уважаю, восхищаюсь его умом, честностью, трудолюбием... Почему сердцу не прикажешь? А если я хочу приказать?!»

В груди запекло настолько сильно от непролитых слез, что Тая стиснула зубы и отвернулась от мага. Нет, вначале надо переболеть, перетерпеть, потом пережить, а уж затем думать, что делать дальше.

От Теграна удалось отвертеться не сразу. Пришлось с видимым спокойствием пообедать с ним, с деланной непринужденностью отшучиваться от двусмысленных замечаний коллег, недоумевающих по поводу произошедшего с ней инцидента. Должность публичного человека, который всегда на виду, обязывала Таю сохранять бесстрастное лицо, как у блефующего игрока в покер, которому выпал не лучший расклад карт.

Ранний вечер поздней осени спустил на столицу сумерки, когда Тая решительно отказалась от предложения Теграна проводить ее до дворца и уселась в свою неприметную темную карету в одиночестве. Проехав половину расстояния, Тая велела повернуть обратно к больнице, сказав охране, что забыла на работе важный артефакт. Выскочив из кареты и укрывшись за оградой больницы от взглядов кучера и приставленных охранять ее в дороге воинов, Тая впервые в жизни активировала один из родовых амулетов. Этот амулет отводил от члена королевской семьи посторонние взгляды, позволяя ему незаметно исчезнуть из переполненного зала или заблаговременно уйти в случае подступающей опасности.

Незамеченной Тая проскользнула по первому этажу больницы к ее черному входу. У порога перед ней внезапно возникло препятствие в виде Лелика и Жорика: зомбики стояли неподвижно и в упор смотрели на нее синими огоньками в пустых глазницах.