– Ему все равно стоило помолиться, – сказал Авраам.

Его слова озадачили меня.

– Если он не верил в Бога, – возразила я, – разве не стала бы его молитва лицемерием?

– Нет, – ответила Сури. – Тора велит следовать божественным ритуалам, даже когда они кажутся бессмысленными. Na’aseh V’Nishma – «Мы сделаем, и мы поймем». Сначала ты совершаешь ритуалы, а затем понимаешь Бога. Наблюдая за праздником, Элиезер мог снова обрести частицу веры.

Я посмотрела на нее и спросила:

– Так просто?

– Вообще-то нужно много читать Тору, чтобы понять смысл ритуалов и размышлять о них.

По дороге домой из школы я снова и снова прокручивала в голове слова Сури. Na’aseh V’Nishma. Совершай ритуалы – и поймешь Бога. Может, стоило все вернуть? Я всегда считала, что сначала нужно обрести веру – и лишь затем ритуалы наполнятся смыслом. Но что, если на самом деле именно ритуалы приводят к вере? Я посмотрела на ели вдоль дороги – их ветви уже не качались на ветру – и зажмурилась от яркого солнца, пробивавшегося сквозь хвою.

В тот вечер я вытащила потрепанную картонную коробку с надписью «Рождество». Я открыла ее и пошарила рукой среди мишуры и разноцветных фонариков. Достав простую белую гирлянду, я вошла в гостиную, не обращая внимания на кипу книг и бумаг возле моего кресла, и медленно, методично начала наматывать гирлянду на фикус, который стоял в углу. Это был мой первый рождественский ритуал. Я вставила вилку в розетку, и огни на фикусе ярко вспыхнули.

Оглядев книжные полки, я нашла Библию – сокращенную, аннотированную и иллюстрированную, идеально подходящую для неискушенного читателя. Я провела рукой по корешку, чтобы смахнуть с него пыль. Книга чуть скрипнула, когда я открыла ее и впервые в жизни принялась читать Ветхий Завет. «В начале Бог сотворил небо и землю…»

Декабрьские дни летели с невероятной быстротой. Каким-то образом мне удалось управиться со всеми делами, нарядить елку, поставить вертеп и узнать, кто такие Авраам, Иаков, Моисей, Давид, Соломон и Эсфирь. Они оказались вовсе не такими, как я себе представляла. Они не были благочестивы и не походили на идеальных святых. Напротив, они сомневались в своей вере – как и я, – но были избраны.

В Сочельник я села в кресло, чтобы прочитать последнее обещание Бога еврейскому народу: «Вот, Я посылаю Ангела Моего, и он приготовит путь предо Мною, и внезапно придет в храм Свой Господь, Которого вы ищете, и Ангел завета, Которого вы желаете».

И он пришел – тем вечером, на рождественской службе. Пока дети пели, подобно ангелам, а люди молились о мире, в собор вошло Святое Семейство. Живое и настоящее – по крайней мере, для меня.

По дороге домой из церкви вся моя семья молчала. На улицах было пустынно и тихо. Я смотрела в окно на темное, ясное небо, на котором сияли мириады звезд. Na’aseh V’Nishma. Я сделала и поняла.

Однажды хозяин CBGB[38] Хилли Кристал позвонил и спросил, не хочу ли я вместе с моей новой музыкальной группой выступить у него в клубе в последнюю пятницу месяца. Не советуясь со своими музыкантами, я сразу же дала «добро» и помчалась к ним в Ховард-Бич[39], чтобы поделиться такой великолепной новостью. Наше первое выступление – в CBGB. Да еще и в пятницу вечером, не меньше!

И у нас есть еще три недели на подготовку.

Но никто почему-то не обрадовался.

– Мы пока не готовы играть перед публикой, – ответили они.

– Да мы репетировали почти год, – возразила я. – Конечно же, мы готовы! У нас есть не меньше десяти оригинальных треков. И потом CBGB – просто хороший клуб, это же не Карнеги-холл[40] какой-нибудь.

Но ребята считали, будто песни еще сырые и их нужно довести до совершенства.

Я тоже – сторонник качества. Нам действительно было над чем работать. И все же я заявила:

– Мы никогда в жизни не станем идеальными!

Вечером я пожаловалась своему парню (впоследствии он стал моим мужем), тоже музыканту. И он сказал, что его группа никогда не упустила бы такую возможность.

Через три недели я вышла на сцену со своим парнем и его командой. Мой будущий муж играл на гитаре, его друзья – на басе и ударных, а я, наспех выучив их тексты и музыку, – на клавишных.

Оваций не было, но выступили мы вполне прилично. Нас не освистали – и это уже хорошо.

А еще после того вечера передо мной открылось множество дверей (и буквально, и фигурально). Я познакомилась с другими музыкантами, а те познакомили меня со следующими. Целый год я колесила по стране в качестве клавишника разных рок-групп.

Я никогда не считала себя великим музыкантом. Я играла неплохо, а на совершенство ушли бы годы.

Я постоянно напоминаю себе: в материнстве, работе, домашнем хозяйстве и даже в писательстве – я никогда не буду идеальной. Совершенствоваться можно всю жизнь. Поэтому я делаю маленькие, но смелые, неидеальные шаги, и эти неидеальные шаги ведут меня к новым опытам.

Писательница Энн Ламотт[41] говорит: «Перфекционизм – это голос угнетателя, врага рода людского». И я с ней согласна.

Этим летом я буду играть на клавишных с группой моего мужа на Соул-Фесте, одном из крупнейших фестивалей христианской музыки в США. Группе нужен клавишник для нескольких песен, а я, как уже говорила, играю «неплохо».

Мне больше пятидесяти, и вряд ли впереди меня ждет блестящая музыкальная карьера. Но я живу насыщенной жизнью, и меня это вполне устраивает.

Соглашаясь пойти с дочерью и двумя внуками в аквапарк, я думала, что буду просто сидеть в лягушатнике, присматривая за малышами. Но Леви заприметил водяную горку и потащил меня к ней.

– Нет, дорогой, это для больших деток и взрослых.