– Сделайте одолжение, Жорж, – с невозмутимой улыбкой тот отдал оружие.

– Видите ли, Лидочка, истинный стрелок стреляет – как дышит, – Полесов не спеша и вдумчиво заправлял патроны в барабан, – Алекс слишком старается произвести впечатление, его движения слишком искусственны, – он взвел руку с револьвером, целясь вовсе не в бутылки, которые еще устанавливал слуга, а в одинокую березу, шагах в тридцати от нас. И сделал первый выстрел. – И вовсе не следует спешить: мы, слава Богу, не на Диком Западе, и индейцы за нами не гонятся, – он нежно улыбнулся мне и сделал второй выстрел.

Жоржик еще долго говорил, переходя с места на место, прицениваясь к дереву и, не спеша, расстреливая оставшиеся патроны. Даже я несколько заскучала, а Мари уже откровенно маялась: демонстративно от нас отвернулась и развлекалась тем, что выбивала носком ботинка комья снега из земли.

– Извольте посмотреть, Лидочка, – расстреляв патроны, Полесов выглядел совершенно довольным и подставил мне локоть, явно приглашая прогуляться до березы-мишени.

В коре дереве была выбита пятью пулями русская буква «Л». Как это мило.

– Как это мило! – воскликнула я вслух с преувеличенным восхищением, – это ведь первая буква в имени Елены Сергеевны – «Лена»!

Жорж, казалось, был обескуражен моим выводом:

– Да, возможно это первая буква в имени Лена… – отозвался он.

– Жорж, да вы отлично стреляете!… – к нам приблизился юный Курбатов, тоже заинтересовавшийся. – Вот уж не думал, что вы умеете обращаться с револьвером. Вы где-то специально учились?

Да, мне тоже было крайне интересно, где он этому учился. Но Полесов наше любопытство не удовлетворил, продолжив эту своеобразную перепалку с Алексом:

– Просто я не афиширую, Алекс, свои таланты так настойчиво как некоторые… – ответил он с улыбкой и, видимо, счел себя победителем в сегодняшней стрельбе. Он, по-прежнему не отпуская мою руку, повел меня к саням.

– Лиди, а вы не хотите тоже попробовать? – спросил Алекс, вынуждая нас остановиться.

И тут же раздался негодующий голос Мари:

– Алекс! Вы же обещали меня научить стрелять!

– Да-да, Мари, un moment [43], времени у нас достаточно – вы тоже постреляете. Лиди, ну так что? – он навязчиво подставил мне локоть возле второй моей руки.

– Согласен с Алексом! – поддакнул Полесов, тут же меняя траекторию и ведя меня назад к берегу, – уверен, из вас, Лидочка, выйдет отличный стрелок!

– Ох… право, я даже не знаю…

В мои планы действительно не входило учиться стрелять: вполне достаточно отмычек в качестве подарка-издевки от Ильицкого – не хватало еще револьвера. Но любопытство во мне, как бывало часто, победило.

– Ну, хорошо, – сдалась я, – я попробую сделать один выстрел, но после вы тотчас займетесь обучением Мари!

Я отлично видела, с каким негодованием моя воспитанница смотрит на нас с Алексом, но отчего-то мне казалось, что нелишним ей будет увидеть своего так называемого друга во всей красе: не держащим слово и бесстыдно волочащимся за ее же гувернанткой. Меня Мари и так ненавидит, так что я ничем не рисковала.

Едва я согласилась, как сразу получила в руки кольт:

– Тяжелый…

Револьвер действительно был увесистым, рукоять казалась неудобной, и долго держать его на вытянутой руке я бы точно не смогла.

– Больше килограмма весом, – важно пояснил Алекс, – так, теперь встаньте поустойчивей, руку держите параллельно земле… так… – он сам придержал мою вытянутую руку и взвел курок, – ну а теперь смотрите, чтобы мушка…

– Мушка это вон та… la petit pièce [44] на стволе?

Кажется, гувернантка Лидочка снова дала о себе знать.

– Да, это та la petit pièce, – сдержал улыбку Алекс, – так вот ждите, когда la petit pièce сойдется на одной из бутылок и одновременно окажется точно по центру этих двух… les petit pièces. Оказалась? А теперь жмите на спусковой крючок!

– И все?…

– Да – и все! – рассмеялся Алекс. – Говорю же, кольт крайне прост в обращении. Стреляйте.

Рука уже начала уставать и потому предательски дрожала, мешая целиться. Решив покончить с этим поскорей, я прищурила один глаз, поймав на мушку самую крайнюю бутылку, и нажала на спусковой крючок. Рука моя дрогнула от сильной отдачи, но ни одна бутылка, даже та, в которую я целилась, почему-то не разбилась.

– Он что не выстрелил? – я удивилась, взглянув на револьвер.

– Выстрелил… только не туда.

– Шагов на пять не туда, – скептически прокомментировал Полесов, – но не думайте, Лидочка, что это ваша вина. Неважный из вас учитель, Алекс, вот что я вам скажу! – и, кажется, вознамерился учить меня сам. – Вы, Лидочка, просто дуло слишком вверх поднимаете… давайте-ка я вам помогу, зайчонок мой…

И тут же встал позади, положив ладонь мне на талию, прижавшись щекой к моей щеке и направляя мою руку. Нет, это даже для Лидочки слишком.

– Георгий Палыч!… – дернулась я, высвобождаясь.

И в тот же момент со звоном разлетелась вдребезги бутылка.

– Что это?…

Я, тотчас обернувшись на выстрел, увидела Мари с револьвером в руке и озаренным улыбкой лицом.

– У меня получилось! Я попала, попала! – словно ребенок она запрыгала на месте, а потом и вовсе бросилась на шею стаявшему рядом Ильицкому.

– Да, вы молодец, Мария Георгиевна – попали с первого раза, – отозвался он, ставя ее на землю.

На них смотрела не только я, но и Алекс с Полесовым. Смотрели и молчали, и чувствовалось в этом молчании какое-то невысказанное раздражение.

– Это ваш револьвер, Евгений Иванович? – наконец, уточнила я. – Позвольте спросить, зачем вы взяли с собой на отдых револьвер?

– На всякий случай, Лидия Гавриловна, – отозвался тот, подняв голову и посмотрев мне в глаза, – никогда не знаешь, пригодится эта la petit pièce или нет.

Я уже и забыла, что он умеет смотреть так, будто выносит приговор и одновременно приводит его в исполнение. Боже… я и подумать не могла, что он поблизости и слышал весь этот отвратительный разговор. Не говорить же ему, что это все Лидочка, а не я?

Но наших взглядов, похоже, никто не замечал. Мари радовалась удачному выстрелу, а ее братья, брошенные Ильицким, крутились рядом и пытались потрогать револьвер.

И вдруг Мари настороженно спросила:

– А где Никки?

С трудом оторвав взгляд от глаз Евгения, я пересчитала детей: Митрофанушка и старший из близнецов, Конни, были здесь, но Никки со спаниелем поблизости действительно не было.