— Лукас, того парня звали Лукас, детка.

Глава 19

Крорр запретил себе пока пытаться дать моральную оценку последних событий. Прежняя однозначность мировоззрения разнесена до атомов, вывернута наизнанку, и Войт действительно права: на данный момент ничья позиция в окружившем их пространстве бесконечного конфликта не выглядит правильной и справедливой. Да и его личная проблема — признать себя совершенно иным существом, нежели думал всю сознательную жизнь, была намного актуальнее, чем любые обобщенные терзания относительно разрушения идеальности картины бытия. К черту все это! Пока ему нужно определиться с тем, что имеет реально место быть в его жизни, а чего больше нет. В первый список попадало немного: наличие самого настоящего дракона под собственной кожей, необходимость постоянной относительной близости с Летти, неизвестность в будущем, появление рядом маленькой полукровки… которая почему-то важна. Ее присутствие поблизости тоже ощущалось чем-то вроде необходимости, хоть разум и говорил, что для пробуждения романтических порывов сейчас исключительно не время и не место. Да и не знал он, было ли это романтикой или просто желанием держаться за кого-то безвозмездно отдающего ласку и тепло, когда все, что составляло его существование, исчезло и не обещало вернуться. Друзья, служба, дом, вера…

Впрочем, он, похоже, единственный, кто считал, что для чего-то чувственного не время сейчас. Вон и кадеты наплевали на безопасность и поддались страстям, да и проклятый виверн с Войт отнюдь не просто беседой по душам баловались, судя по подобию электрических зарядов возбуждения, что бегали по телу бывшего ликтора из-за дурацкой связи с Летти. Странно, но его больше ничуть не выводило из себя четкое понимание, что женщина, которую он еще недавно желал, как никого в жизни, отдает себя другому, к тому же совсем и не человеку, врагу. Сам-то теперь тот же нелюдь, да и процесс отделения своих эмоций от драконовых набирал обороты. Так что да, раздражение открытое уединение виверна и девушки вызывает, но из-за неуместности тратить на подобное время, когда в любую секунду на голову может свалиться новая опасность, а не потому, чем они там конкретно занимались.

Но удивительней всего было еще и невесть откуда взявшееся понимание, почему этому Мак-Грегору понадобилось так срочно и практически внаглую доказать и себе, и окружающим, и своей женщине наличие между ними особых отношений. Хищник метил территорию, оказавшись перед неизбежностью присутствия рядом с его главной ценностью другого хищника. Убеждался и уверял, что не утерял своих позиций и то, что его было, таким же и остается. По крайней мере, некий внутренний голос так и утверждал, пусть и, с точки зрения прежнего Крорра-вояки, это нисколько не оправдывало подобной легкомысленности. Им решать, как дальше быть надо, а не…

Ликтор взглянул на Ингину и вторую… Веронику, замечая, что девушки теперь сидели вдвоем под одним одеялом, прижавшись и тихо всхлипывая, не говоря ни слова, взирали на темный искореженный корпус транспорта, которому суждено вот-вот стать местом огненного успокоения стольких ребят… Нет, раз решил он пока не вдаваться в раздумья, за что, почему и кто виновен больше, то и не станет этого делать! Достаточно он предавался бессмысленной рефлексии.

Крорр направился за еще одним древесным стволом для погребального костра, но прямо перед ним в воздухе материализовался кровосос, заставив резко остановиться.

— Я тут нашел еще кой-кого, — сообщил упырь сходу. — Одеты в кадетскую форму. Парень едва ли живой, с огромным укусом на правой ноге, и девушка, вроде цела, но ведет себя слегка неадекватно, как и эта поначалу.

Вампир кивнул на Веронику.

— Оба провоняли виверном, но поблизости его не засек. Девушка рыдает, бормочет не пойми что и упрямо волочет парня по лесу прочь отсюда. Я проявился и пытался поговорить, предложить помощь, так она стала бросаться, словно озверелая, скалиться и хотела даже стрелять, но я оружие отобрал по-быстрому, нам тут лишнего шума-то не надо, и решил за кем-то из вас сгонять. Я так понимаю, они из ваших, так что, может, если знакомые лица увидят, то реагировать понормальней станут.

— Нужно позвать этих… героев-любовников, пусть подежурят, пока Ингина и Вероника слегка не в себе, а ты отведешь меня к тем двоим, — привычно приказным тоном распорядился ликтор и развернулся, собираясь немного пройти в сторону реки, чтобы не пришлось орать через половину леса, когда ему прямо в центр груди сначала врезался шокирующий импульс боли, больше похожий на удар здоровенного копья, а потом до слуха донесся жуткий звук.

Крик, или скорее истошный страшный вой, полный таких муки и отчаяния, что у много чего повидавшего Крорра волосы зашевелились. И еще до того, как сделал первый шаг, он уже точно знал, кто это зашелся в таком выворачивающем душу вопле. Летти Войт.

Мчался он до берега не разбирая дороги и, вылетев на открытое место, увидел картину, вызвавшую у него дикое желание убить мерзавца-виверна. Обнаженная ниже пояса Летти была намертво прижата таким же полуголым телом урода к земле и дралась за свою свободу с насильником что есть сил. Мгновенно взбесившись, Крорр рванулся на помощь, но буквально натолкнулся на физически ощутимую тугую волну звериной ярости.

— Не смейте приближаться! — раскатисто прорычал Мак-Грегор, продолжая удерживать Войт под собой, но при этом не делая ни единой попытки уклониться от ее ударов или зафиксировать руки. — Все убирайтесь! Это только между нами!

Крорр сделал еще пару шагов по инерции и замер, не отпустив злости, но начав стремительно оценивать обстановку с профессиональной точки зрения и включив свою новую способность — восприятие окружающего драконом. Его ликторские инстинкты однозначно указывали: происходит нечто, совсем иное, нежели ему показалось изначально. Атмосфера вокруг была пропитана тяжкими флюидами горя и страдания, но не унижения и отвращения.

Он ведь видел Войт в боевом взаимодействии, и пусть она уступала ему самому в разы, но в любом случае знала толк в эффективном сопротивлении и, имея свободными руки, способна была нанести серьезный ущерб противнику. Сейчас же она просто хаотично колотила своего любовника, с остервенением, словно желая изничтожить его или же наплевать, кого и что прямо перед собой, и в тоже самое время бестолково, явно выплескивая разрывные эмоции, а не стремясь нанести адресный вред.

К тому же, несмотря на первичный импульс человеческой злости, вторая, драконья, половина Бронзового оставалась почти безразличной к развернувшейся картине. Как если бы была сторонним зрителем, точно уверенным, что события его не касаются нисколько.

— Какого черта происходит? — рявкнул Крорр. — Что ты с ней сделал?

— Да свали ты уже