— Я мог бы заставить, — еще одно облачко дыма окутало меня. — Пока спрашиваю.

— А если я откажусь? — стала ногтем обрисовывать контуры его татуировки, слегка оцарапав кожу.

Макс даже не поморщился, перехватил мою ладонь и поднес к губам.

— Я отпущу тебя… — пауза. Он делает глубокую затяжку, докуривая. Гасит сигарету в пепельнице и заканчивает: — Насовсем.

— Ты понимаешь, что не оставляешь мне выбора?! — начинаю злиться и отталкиваю его, но он резко сжимает ладони, не давая мне возможности вырваться. — Больно! — кричу на него. — Прекрати! Пусти меня!

Макс разжимает руки и делает шаг назад.

Красивый мужчина, совершенно не стесняясь своей наготы, перешагивает через собственные штаны, которые валяются на полу у наших ног, разворачивается и молча уходит. Только у двери оборачивается и повторяет:

— Ты можешь остаться, если хочешь, — громко хлопает дверью и оставляет меня одну.

— Сволочь! — кричу ему вслед и сползаю под окно, рыдая в голос.

Знаю, что он не слышит, но продолжаю кричать:

— Ты не оставляешь выбора! Ты сам это знаешь! — и добавляю тише, шмыгая носом: — И я знаю…

Дверь распахивается, он рывком ставит меня на ноги и обнимает. Путается пальцами в волосах, затем собирает их в районе затылка и совершенно серьезно говорит:

— Я покажу, что бывает, когда у меня сносит крышу. Потом мы вернемся к этому разговору!

Не давая опомниться, разворачивает спиной и сдергивает с меня свою рубашку. Хватает за локоть, тащит к стене и дает четкий приказ, стоять на месте. Стою, а у самой от накатившей паники подгибаются колени. Но это хорошо. Я должна знать, с чем мне придется столкнуться, ведь я уже приняла решение. А слезы… Это просто эмоции, в последнее время их слишком много, им нужно куда-то деваться. Я теперь не могу без него. Просто не представляю себя без этого невыносимого жестокого придурка. Делаю глубокий вдох, успокаиваясь. Я готова.

На моих руках застегиваются широкие кожаные наручники. На шею надевается знакомый по первой ночи ошейник. В его карих глазах лед, его мышцы — сталь. А я дрожу и плавлюсь одновременно от каждого случайного касания.

Максим разворачивает меня спиной, завязывает глаза и поднимает руки вверх, закрепив в уже знакомом месте. Он прижимается ко мне сзади, трется своим возбуждением, тихо стонет и сжимает грудь в ладонях до боли. Прикусываю губу, чтобы не издавать лишних звуков. Я должна выдержать все, что он предложит. Должна понять, что могу ему дать. Он тискает и комкает каждый участок моего тела, когда я дергаюсь и отстраняюсь, возвращает обратно. Мне на миг становится холодно, когда мой мучитель отходит, но сердце тут же пропускает пару ударов, когда Максим расставляет шире мои ноги и чем-то их фиксирует так, что сдвинуть обратно уже не выйдет.

— Можно кричать, — произносит так, что у меня перехватывает дыхание.

А в следующий я закричала от хлесткого удара по ягодице. Мое тело выгнулось вперед, а он… Он схватил за цепь на ошейнике и потянул на себя так, что стало трудно дышать.

— Стой спокойно! — рычит мужчина, и я получаю еще один удар по мягкому месту

Это не рука. Это что-то другое. Тонкие ремешки захлестывают, попадая на чувствительную зону поясницы и бедер. По рту металлический привкус. Я до крови разодрала губу зубами, пытаясь не кричать.

Макс снова тянет за этот чертов ошейник, а я даже пальцы под него протолкнуть не могу, чтобы ослабить давление. Больше нет ударов. Одна его рука оказывается в районе моего живота, вторая активно смазывает и массирует ту самую дырочку, куда еще недавно я его не впустила. Горячее тело так контрастирует с холодной смазкой, что меня передергивает, от чего его пальцы буквально впиваются в мою кожу. Наверняка, оставляя синяки.

— Страшно? — шепчет мужчина и кусает меня за плечо, одновременно проталкивая пальцы в попку, сразу несколько.

От чего становится больно и неприятно, даже смазка не помогает. Когда вместо пальцев в меня одним резким ударом врывается его член, снова кричу, но не прошу его остановиться.

— Расслабься, — он больше не двигается. — Слышишь меня?! Расслабься, я сказал!

— Не могу, — отвечаю севшим голосом.

— Можешь! Если ты расслабишься и будешь правильно дышать, боль уйдет, и ты начнешь получать удовольствие.

Максим начинает медленно двигаться, удерживая меня за цепочку ошейника. Пальцами одной руки перебирает соски, постепенно расслабляя и заставляя возбуждение, граничащее с безумием, скапливаться внизу живота.

— Вот видишь… — его язык проходится по открытому участку шеи, губы оставляют засос за ухом. — Ты все можешь, поэтому я выбрал тебя. Поэтому ты хочешь остаться. Тебе нравится!

Он сильнее ударяет бедрами и цепляет на мой клитор откуда-то взявшийся, но уже такой знакомый зажим с вибрацией. Включает его, начинает массировать пальцами, погружая их глубже, одновременно толкаясь в попку. Я больше не кричу от боли, мой разум растекается, превращаясь в растаявшее мороженное. Его руки везде. Он убирает их с клитора, оставляя там лишь игрушку, что не дает разумно мыслить, скапливая удовольствие в каждой клетке тела. Его движения становятся резче, но Макс не торопится, а я на грани. Он знает…

Куда-то тянется, доставляя легкий дискомфорт внутри, но снова возвращается. Снимает зажим, отчего внизу все ноет, требуя еще. Я ненормальная! Боль не может приносить удовольствие. Но тут же понимаю, что мне больше не больно. Он был прав. Я расслабилась и позволила ему делать это с собой.

Нам хорошо, обоим.

Между широко расставленных ног, по раскрытым губам Макс проводит новой игрушкой, затем проталкивает ее в меня, еще больше растягивая. Громко застонала, а он довольно заурчал, оставляя очередной след от своих зубов где-то в районе спины. Ему больше не надо тянуть за эту отвратительную цепочку. Я откидываюсь на него сама, впуская в себя нечто, новое.

— Ты охуительна, детка! — хрипит он, трахая меня в обе дырочки. — И ты еще хочешь, чтобы я тебя отпустил? У тебя больше нет выбора, Ксю. Ты понимаешь это?

— Да… — выдыхаю, когда Максим делает очередной резкий толчок.

Отбрасывает в сторону силиконовый член и мастурбирует возбужденную до предела киску так, что я не могу сдержать очередных громких, ужасно пошлых стонов.

— Только не останавливайся… Я прошу тебя…

— Хорошо, детка. Как скажешь…

Он сильнее надавливает ладонью на промежность, зажимает клитор между пальцами и массирует, трет и кончает вместе со мной.

— У тебя же были дела, — смеюсь, задыхаясь от нереальных, невозможных ощущений.

— К черту дела! — Он кусает меня за ухо и жмется как можно плотнее, скользя головкой по спине. — Ты останешься? — задает вопрос, с которого все это сегодня началось.

— Останусь, — улыбаюсь, понимая, что готова выдержать все, что он предлагает, лишь бы быть рядом.