в какой-то степени отказаться от своего обычного варианта. Однако, если это так или когда-либо станет правдой, и наступит кризис, в котором им придется выбирать между возможным ядерным холокостом и капитуляцией, они, возможно, захотят принять капитуляцию (компромисс). Кроме того, как и мы, они могут заранее осознать такую возможность, передумать полагаться на ядерное оружие и приобрести необходимый обычный потенциал. Это особенно верно, если они столкнутся с ситуацией, в которой вполне правдоподобно, что ограниченная ядерная война в Европе вовлечет их сердцевину больше, чем они хотели бы, чтобы оно было вовлечено.

 

В этом случае они могли бы предпочесть в обычной войне принять определенную степень поражения, а не переходить к ядерному оружию и тем самым рисковать советской родиной. Независимый европейский стратегический потенциал, способный сделать правдоподобным тот факт, что применение ядерного оружия против Европы почти наверняка повлечет за собой ответные действия против советского центра, скорее всего, ограничит советский интерес к тактической ядерной войне. Это подробно обсуждается ниже].

 

Таким образом, Хрущев в прошлом предполагал, что ограниченные войны опасны, поскольку могут привести к эскалации. Он не подавал признаков того, что его успокаивает возможность того, что этого не произойдет. Сегодня для всех крупных государств, включая Китай, характерно то, что лица, принимающие решения, одновременно сдерживают себя и проявляют благоразумие. У них есть вполне реальная тенденция спрашивать: "Что самое худшее может произойти?", а не надеяться на лучшее.

 

Что касается китайцев, то хотя они и могут нанести ущерб союзникам США и, в конечном счете, самой США с помощью ядерного оружия, США могут уничтожить их в ответ. Даже при ограниченном нападении мы можем уничтожить любую способность китайцев вести ядерную войну. Таким образом, хотя они могут быть очень заинтересованы в угрозе применения ядерного оружия - в качестве сдерживающего фактора, в ответ на наше применение или в целях ядерного шантажа -им, вероятно, будет крайне необходимо как можно сильнее ограничить любое применение, которое действительно произойдет; а это будет гораздо труднее сделать, если инициаторами такого применения будут они сами.

 

Не исключено, что Советы или китайцы решат приступить к применению ядерного оружия в какой-либо достаточно отчаянной ситуации, и эту возможность всегда следует принимать во внимание. Но, за исключением таких ситуаций, представляется, что инициатива с такой же вероятностью может исходить от нас. Мы, конечно, не можем уклониться от ответа на вопрос, хотим ли мы инициировать применение ядерного оружия, просто утверждая, что это сделает другая сторона - если только мы не считаем, что такое действие с их стороны настолько вероятно, что мы ничего не выиграем от умолчания. Даже в этом случае можно утверждать, что по многим причинам было бы желательно, чтобы бремя ответственности лежало на другой стороне.

 

Давление для продолжения эскалации

 

Эскалация или извержение - это, конечно, самая драматическая возможность, возникающая при применении ядерного оружия. В настоящее время много обсуждается возможность ограничения поля боя по размеру, цели, средствам доставки или географической зоне. Например, во многих исследованиях рассматривается возможность ограничения применения ядерного оружия на некотором расстоянии от "переднего края района боевых действий" или, если концепция "FEBA" окажется неверной из-за запутанного характера боевых действий, на некотором разумном расстоянии за "районом боевых действий" ("EBA"). В этих концепциях целями являются только солдаты и техника, фактически участвующие в бою или находящиеся вблизи него, а также, возможно, их непосредственная логистическая поддержка и районы сосредоточения.

 

Если такие различия будут наблюдаться, то сразу же возникает вопрос, не будет ли проигрывающая сторона нарушать ограничения, возможно, чтобы получить преимущество, возможно, потому что она не знала, можно ли получить преимущество, и решила, что с таким же успехом может попробовать, или, наконец, возможно, от отчаяния и без раздумий. Также возможно, что одна или другая сторона, даже если она не проигрывает, попытается украсть преимущество или компенсировать недостаток возможностей, обманывая пределы; или одна сторона может: "обмануть", потому что она ошибочно полагает, что другая сторона обманула или собирается это сделать. Последнее является особенно разумной возможностью в том, что касается произвольных ограничений на такие вещи, как мощность или количество оружия. В конце концов, на поле боя мало физиков для проведения тонких различий и измерений.

 

Для того, чтобы уменьшить мотивы для таких эскалационных возможностей, может быть особенно целесообразно, чтобы силы "победившей" (и, предположительно, более консервативной) стороны были развернуты и управлялись таким образом, чтобы они не представляли никаких заманчивых целей "убежищ", и пытались в целом уменьшить преимущества, возможные при нарушении других ограничений. Таким образом, сторона, которая "выигрывает", скорее всего, будет наказана тем, что будет вынуждена нести многие издержки и потери, которые ей пришлось бы нести, если бы ограничения были нарушены. Обычно проигравшая сторона меньше заинтересована в сохранении ограничений и/или имеет больше причин выглядеть или быть безрассудной, поэтому она может не испытывать такого давления, чтобы платить штрафы, связанные с "плохим" развертыванием и другими мерами, которые были бы разработаны, чтобы избежать искушения другой стороны превысить ограничения. Не делая этого, она может получить большие преимущества.

 

Это почти автоматическое наказание выигравшей стороны и повышение гибкости проигравшей стороны может стать еще одним стабилизирующим фактором, ведущим к относительной умеренности и компромиссу в требованиях и спорах. Также вероятно, что в литературе переоценивается возможная заинтересованность проигравшей стороны в эскалации; во многих случаях проигравшая сторона может просто решить, что она мало что выигрывает и увеличит свои потери, если повысит ставки в проигрышной игре. (Конечно, даже если это действительно так, проигравшая сторона, как и аналитик, может упустить эту возможность из виду). Таким образом, до тех пор, пока у проигрывающей стороны есть значительные возможности для эскалации, важно не доводить ее до отчаяния. Это означает, что ситуация эскалации и переговоров может в целом рассматриваться как норма для случаев, в которых существуют ограничения; что "победители" не могут позволить себе давить на "проигравших".

 

Другой риск чрезмерной эскалации или требований возникает потому, что то, что является умеренной эскалацией для принципалов, имеющих убежище на родине, может не выглядеть таким уж умеренным для союзников или стран, на территории которых ведется бой. В частности, значительное увеличение дифференциальных рисков среди союзников, которое влечет за собой даже умеренная эскалация, может ослабить решимость государств, на территории которых ведутся боевые действия и которые несут большую часть увеличения рисков. Я обсужу последствия таких потенциально раскольнических возможностей в следующем разделе.

 

Существует парадокс, который возникает при оценках эскалации и последствий страха эскалации. Именно страх перед эскалацией делает вероятным, что после первого применения