– Понял.

Вихорёк шагнул вперед и вынул мечи. Мои разошлись, образовав круг. Тут же стали подтягиваться зрители. Подошли и Гостомысловы отроки. Я сделал им знак: мол, всё в порядке. Поверили или нет, но вмешиваться не стали.

Синько шагнул навстречу. Меч у него был один и, увидав, что противник – с двумя, он осознал, что легко не будет.

Легко и не было. Было больно. Вихорёк гонял его в кругу, как лису по псарне. Ни мгновения передышки. Щит ухитрился вышибить где-то на второй минуте. И принялся лупить по рукам, по ногам. Всё – плашмя, но всё равно больно.

Варяг и впрямь оказался быстрым, но моему сыну проигрывал вчистую. И практически сразу это понял.

Но не сдавался. Оборонялся, как умел. Со стойкостью у него всё в порядке. И вспыльчивость свою он тоже оставил за кругом, что радовало. Пожалуй, он мне пригодится.

– Довольно! – скомандовал я, и Вихорёк мгновенно отступил. В отличие от Синько он даже не запыхался.

– Теперь ты, – я указал на Истра.

– Мне зачем? – набычился тот.

– Боишься?

– Так он всё равно меня побьет!

– А в бою ты тоже так? – прищурился я. – Если враг сильнее, сразу бежать?

– Так то в бою.

– В круг! – рявкнул я. – Живо!

И варяг подчинился.

И избиение повторилось. С такой разницей в классе – не удивительно. Однако, на мой взгляд, и этот вполне тянул на дренга. С топором управлялся более-менее прилично. Хотя на таком уровне уже меч положен. Меч, помимо всего прочего, еще и статусное оружие. А топор – скорее вспомогательное. Минус для обоих – возраст. Под тридцать.

Но не будем придираться. Обученные бойцы мне очень нужны.

– Значит, так, – сказал я, оглядывая потирающих ушибы сконфуженных варягов. – Я готов вас взять. Обоих. Дренгами. Это отроки по-вашему, только лучше. Ты, – взгляд на Синько, – будешь очень старательно следить за языком. Иначе отрежу. Времени на раздумья не дам. Согласны?

– Да! Да! – тут же ответили оба, даже не спрашивая о прочих условиях. Похоже, мой сын их впечатлил. Да и остальные тоже. Сразу видно – элита.

Когда мы вернулись в мое «поместье», там уже дожидался боярин Бобр.

– Погоди, – остановил я его, прежде чем он успел что-то сообщить. Изложить. – Подарок тебе! – И я вручил ему заранее припасенную кольчугу из просторных. Не скажу, что хорошую, но по здешним меркам вполне годную. Из тех, что я привез на продажу. Подороже меча, которым я одарил Гостомысла. Ну да тот отдарился еще скромнее.

Бобр проникся. Обниматься полез. Ну да, щедрый подарок.

– Для друга не жалко! – объявил я, чем растрогал боярина до слез.

Потом мы отправились в дом. Выпить по чарке. Но перед этим я кликнул братьев и велел проверить, как новички работают в паре.

Пиво нам подала Заря лично. Бобр ее узнал, поздоровался вежливо, а потом поинтересовался тихонько: в каком качестве здесь находится дочь изборского князя?

– Хозяйка, – кратко ответил я, и больше мы эту тему не затрагивали.

Боярин уже знал, что мне требуются луки, и намеревался продать партию. Но теперь, когда оказалось, что мы друзья, он заявил, что вручит мне их в подарок. Я согласился, но предупредил, что возьму не больше трех. А остальные – по бартеру. То есть – обменяемся подарками.

Потом мы вышли прогуляться по Ладоге. Я с Вихорьком и Кёлем Длинным и Бобр с парой собственных дружинников.

Городок уже отстроился после летних невзгод, и жизнь в нем кипела вовсю. Ремесленники ремесленничали, торговцы торговали. Волхов не замерз (Бобр сказал, он вообще зимой не замерзает), но санный путь по берегу функционировал, и караваны пусть и не часто, но приходили.

Я осведомился насчет застрявшего на зимовку кнорра и получил ответ, что парни из солнечной Норвегии припозднились и решили не испытывать судьбу. А, может, хотят стать первыми на весеннем рынке. Квартировали они у одного из местных, арендовав на зиму дом. Было их десятка полтора и проблем они, как сообщил Бобр, не создавали. А создадут – тем хуже для них, заверил меня боярин. Ну да. С полутора десятками норегов Гостомысл как-нибудь управится.

– А какие у меня планы, – поинтересовался боярин. – Куплю, что нужно, – и обратно?

Я пожал плечами. Если откровенно, возвращаться на остров мне не хотелось. Может, пробежаться к Белозеру? Или по окрестностям. Имеется у меня тут одно незавершенное дельце, о котором я Бобру говорить точно не стану.

– А к тестю в Изборец? – уточнил боярин.

– Это вряд ли, – ответил я. – У нас сложные отношения.

– Не простил? – проницательно предположил Бобр.

– Простить-то простил. Но только потому, что обстоятельства так сложились.

– Ну-ка, ну-ка! – оживился боярин.

Оказывается, он был не в курсе замечательного рейда Ульфхама Трески и Трувора, который для последнего окончился так себе, а для первого вообще летально.

Я рассказал. В подробностях. А почему бы и нет? Об этой битве знает не так уж мало народа.

Бобр слушал весьма эмоционально. Вскрикивал, хлопал себя по бедрам, хохотал…

Особенно ему понравилось, как я подставил Рюриковых парней под удар свеев, нарисовав красного сокола на парусе. И то, что Ульфхама убила Заря. Не любил он, оказывается, этого дана. Тот его то ли унизил, то ли обманул. Но свести счеты с ближайшим помощником Рюрика было трудновато. На поединок не вызовешь: Треска стоил троих таких, как Бобр, а жаловаться… Жаловаться ему, целому боярину, стыдно. Да и бессмысленно.

А я спросил напрямик:

– Скажи, что будешь делать, когда Гостомысл потеряет власть?

– Думаешь, он ее потеряет? – насторожился боярин.

– Его теснят, сам видишь.

– Зять заступится, если что, – не слишком уверенно проговорил Бобр.

Я поднял бровь:

– Рюрик? Он заступится. Проглотит и облизнется. И будет Гостомысл при нем… тестем. У тебя с Рюриком вообще как?

– Не враждуем, – буркнул боярин.

– Тогда, может, он тебя и не тронет. Пока.

– Пока мои земли не приглянутся кому-то из его приспешников, – проворчал Бобр.

Он знал, как в этом мире делаются дела.

– Знаешь, – сказал я, – к себе я тебя звать не стану. У меня тоже всё непрочно. Но если окажется так, что тебе понадобится помощь, я смогу ее оказать, можешь на меня рассчитывать.

– А ты – на меня! – твердо произнес боярин.

Всё же классный он мужик. Твердый, верный и честный. И с ним мне намного приятней, чем с Гостомыслом.

Однако надо идти. И именно к Гостомыслу. От княжеских предложений не отказываются.