«В молодости, – сказал он, – один мудрец советовал мне смириться пред Богом, не полагаться на собственные силы и не презирать даже самого ничтожного противника. Я пренебрег этим уроком и теперь несу за это заслуженное наказание. Вчера, словно с высоты, я взирал на многочисленность, храбрость и дисциплинированность моих войск; казалось, что сама земля дрожит под моею стопой, и я сказал в своем сердце: ты, несомненно, царь мира, самый великий и самый непобедимый из воителей. Теперь эти армии уже не мои, а сам я из-за того, что полагался на свои силы, пал от руки убийцы». Он пожелал, чтобы на его могиле выбили надпись: «Вы, которые видели достигавшую до небес славу Алп-Арслана, придите в Мерв[126] и посмотрите, как она обратилась в прах».

В 1080 году, в правление Мелик-шаха, сына и преемника Алп-Арслана, сельджуки осуществили, можно сказать, свое важнейшее завоевание, поскольку оно впервые возбудило против них гнев и возмущение всей Европы. Это было покорение Иерусалима, при котором неверные совершили самые чудовищные зверства над беззащитными паломниками, которые съехались со всех уголков христианского Востока и цивилизованных народов этого континента, чтобы поклониться ступеням ее святынь. Греческого патриарха протащили за волосы по улицам и бросили в темницу, чтобы взять с его почитателей огромный выкуп; священников всех конфессий подвергали оскорблениям и надругательствам, если они отваживались появиться в городе. Многие паломники, кто пережил бесчисленные лишения и опасности ради того, чтобы получить прощение грехов и спасение души молитвой или приношением богатств у камней Гроба Господня, прибыв к Иерусалиму, не получили даже позволения войти в его врата. Однако у них появился ревностный защитник в лице неизвестного отшельника из Пикардии, который видел их беды горящим взором; вернувшись в Европу, он бросился к ногам папы и молил его убедить всех христианских государей объединиться и изгнать из Палестины мусульман – сарацин и турок. Его воззвание распространилось, словно лесной пожар, по всем странам материка и было встречено принцами и рыцарями с равным энтузиазмом; и так начался Первый крестовый поход, или священная война за спасение Гроба Господня и Палестины, предпринятая приверженцами и защитниками креста.

Но вернемся к первым ордам турок или аваров, которые оставались в Туркестане. Их покорение, начатое Алп-Арс-ланом, продолжил и завершил его сын; Хорезм, Бухара и Кашгар подчинились багдадским законам, и имена его правителей, отчеканенные на монетах, достигли далекого севера вплоть до самой Сибири и Бьярмаленда. В то время в Европе впервые появились половцы, или куманы, народ, название которого означает «охотники» или «люди полей»; вероятно, это было племя аваров, изгнанное из Трансоксианы, чьи современные обитатели – киргизские татары, видимо, принадлежат к тому же народу. Выгнав печенегов из бесплодных песчаных степей между Доном и Уралом, известных в то время как страна кыпчаков, они затем последовали за ними и выгнали их из восточных районов Крыма, вынудив отступить в Болгарию, где из врагов они впоследствии превратились в ценных союзников приходящей в упадок Греческой империи. Царство половцев, или куманов, просуществовало на Дону более полутора веков, и первые поселения генуэзцев в Крыму находились у них в подчинении. Это был чрезвычайно свирепый и дикий народ, и, когда обширная империя Ярослава ослабела из-за разделения и истощилась из-за долгих и частых войн, они стали совершать грабительские набеги в сердце России; они не уважали никаких договоров и приносили с собой полное разорение и опустошение, в какую бы сторону ни обращали свое оружие; их вторжения прекратились, только когда монголы бурным потоком хлынули на их равнины и, выгнав из России, заставили их искать приюта в Молдавии, которая тогда была венгерской провинцией. Там царь этой страны Бела IV дал им землю и позволил поселиться, и с того времени они стали тихими и мирными подданными, слились с местными жителями, и их имена давно перестали выделяться, и они фактически были стерты из политической истории Европы.

Государство кереитов, или каракитаев[127], сменило тюрков после их ухода из Северной Азии. Они быстро расширили свои владения от Великой Китайской стены до Гиндукуша; и в первый год XI века их правитель, как рассказывают несторианские миссионеры, обратился в христианство благодаря чуду и с двумя сотнями тысяч подданных согласился принять крещение. Ревностные и бесстрашные проповедники этой церкви пересекли неведомые земли от Багдада до Китая и, бросив вызов всем опасностям и глядя в лицо бессчетным угрозам, распространили свое учение и веру в сердце Китайской империи. Там на протяжении сотен лет, бесчисленных переворотов и гражданских войн всходили посеянные ими семена, и они по сию пору сохраняют храмы и монастыри во многих районах Китая; и извращенные всходы христианства, которое теперь исповедуют местные китайские мятежники, давно и упорно сопротивлявшиеся влиянию и власти Маньчжурии, видимо, представляют собой всего лишь рассеянные остатки веры, которую столь горячо насаждали эти истовые миссионеры. Правитель каракитаев, обращенный в христианство, построил церковь на равнине к северу от пустыни Гоби, посвященную святому мученику Сергию, и поставил там алтарь и крест. Его преемники, по обычаю восточных народов, объединили в своем лице царскую и духовную власть, и кереитский хан, который в XII веке вторгся в Персию, разгромил Экбатану и перешел через Тигр, прославился и прогремел в Западной Европе, так что его жизнь породила популярную в Средние века легенду о чудесном царстве пресвитера Иоанна, поскольку слово «хан» европейцы по ошибке приняли за «Иоанн». Так как это был его титул и его, разумеется, носили все правители, европейцы решили, что татарский царь наделен даром бессмертия или чрезвычайно долгой жизни, ведь путешественники, возвращаясь из поездок в Азию, время от времени по-прежнему привозили известия о том, что они слышали или видели касательно великолепного двора пресвитера Иоанна.

В 1046 году кереиты, которые теперь правили всей Центральной Азией, через сорок пять лет после крещения, завершили покорение Кашгара. Они мимоходом описываются в письме митрополита Самарканда к его начальнику, несторианскому патриарху в Багдаде. «Народ, – говорит он, – многочисленный, как саранча, открыл для себя проход через горы, кои отделяют Тибет от Китая, где, согласно древним историкам, следует искать врата, поставленные Александром Великим. Оттуда они проникли в Кашгар. Там сидят семь царей, каждый из них возглавляет семьсот тысяч всадников. Первый из них именуется Назарет, что значит «Владыка по Божьему изволению». Они смуглы, как индийцы, не моют лиц, не обрезают волос, а заплетают и прикрепляют их на макушке в виде венца, который служит им вместо шлема. Они превосходные лучники. Еда их проста и не очень обильна. Они прежде всего ставят справедливость и сострадание».

В 1125 году кереиты завоевали игуров, или калмыков, в южных районах Сибири и, видимо, оставались христианами до тех пор, как в XIII веке не были повержены Чингисханом.