– Вот дурочка, я же сказала ему «прощай»!

– Ну мало ли, вдруг ты это сделала лишь для проформы, из нормального девичьего кокетства, – всхлипывая, говорила подруга. – Потом, я не видела у него никаких недостатков и, так же как Аристарх Владиленович, не могла понять, что тебе в нем не нравится. Когда ты мне позвонила, то у меня духу не хватило рассказать тебе о том, что я встречаюсь с Геркой. Вот я и соврала тебе про грипп.

Вот уж поистине любовь сносит башню! Мне, лучшей подруге, она не могла сказать правду, но позвонила Арише и призналась, что пытается найти ответ на его вопрос. Дедуля был подшофе и толком не понял, о чем шла речь. Через несколько дней Нечаева снова позвонила ему и созналась, что встречается с Германом.

– Аристарх Владиленович, если вы считаете, что я должна его бросить, то я это сделаю, – сказала она жалобным голосочком.

Дедуля был сильно озадачен и сказал, что он ей в таких делах не советчик. Но тон у него, видите ли, был добродушный, и Алина сделала вывод, что он на нее не сердится. Возможно, и я не обижусь. Ну, разумеется, я бы не обиделась!

С каждым днем Нечаева увлекалась Германом все больше и больше. Судя по ее рассказу, он действовал по той же схеме, что и со мной. Говорил одни и те же слова, дарил такие же цветы. Обсуждал одни и те же финансовые проблемы по телефону. Но Алина этого, естественно, не знала. Она продолжала избегать встреч со мной, потому что стала бояться – Герман увидит меня, и в нем всколыхнутся прежние чувства. Но тайна сильно ее тяготила, и тогда Нечаева попросила Аришу, чтобы он мне все рассказал. Дедуля несколько раз пытался завести со мной этот разговор. Но я вела себя как-то странно. И он ни разу так и не дошел до сути.

Несколько дней назад Герман отвез Алину в областной центр, чтобы познакомить со своим отцом.

– Разве он не умер? – спросила я, но Алина меня не услышала.

– Он мне сразу так понравился, – говорила Нечаева, размазывая платком тушь под глазами. – Во всем чувствовалась порода, даже седина была ему к лицу.

– Седина, – ухмыльнулся Ариша.

– Да, да, у него такая благородная седина, – повторила ничего не понимающая Алинка.

– Мамчуров-старший уже лет двадцать назад был лыс как бильярдный шар, – сказал дед, и я это подтвердила. – А десять лет тому назад вообще умер.

– Так почему же вы раньше мне ничего об этом не сказали? – упрекнула его Алина. – Я бы тогда догадалась, что это подлог.

– Ну я не мог предугадать такого поворота событий, – стал оправдываться дедуля.

– Герин папа показывал мне альбом с фотографиями, рассказывал семейные истории, а потом достал из шкафчика колечко своей покойной супруги и сказал, что теперь оно должно принадлежать мне. Герман тут же встал передо мной на одно колено и сделал предложение. Я согласилась, – дрожащим голосом призналась Алина. – Ну не каждый же день банкиры предложение делают!

– Так вы уже и заявление подали?

– Нет, мы собирались сделать это в Москве. Вот как раз сегодня должны были поехать.

– И что же вам помешало?

Вместо ответа Нечаева снова разрыдалась. Я терялась в догадках. Что же такое могло приключиться? Алина насилу успокоилась и стала вещать дальше.

– Мы сидели у меня и думали о том, куда бы нам отправиться в свадебное путешествие. Турция или Египет казались мне слишком банальными маршрутами. Тогда Герман предложил Маврикий или Бали… Потом ему кто-то позвонил. Я видела, как Гера изменился в лице, и поняла, что случилось нечто ужасное. Когда он отключил мобильник, я спросила, в чем дело. Герман отмахнулся, мол, пустяки, рабочие моменты. Но я поняла, что все очень и очень серьезно. Просто Герка меня жалел, не хотел расстраивать. Потом он пошел в ванную. Мне показалось, что он разговаривает там по телефону. Меня разбирало любопытство, и я стала прислушиваться. Его голос терялся в шуме льющейся воды. Тем не менее мне удалось кое-что разобрать.

– Что же? – осведомилась я.

– У его отца возникли серьезные проблемы со здоровьем. Вроде как кардиостимулятор вышел из строя. Счет шел на считаные часы, и спасти его могли только немецкие врачи. Но для этого надо было доставить Геннадия Георгиевича в Германию специальным авиарейсом, но у Германа были временные трудности с финансами.

– Банкир-то оказался гол, как сокол, – усмехнулась я. – А как же свадебный лимузин, поездка на Маврикий?

– Меня финансовые трудности тоже удивили, но Гера мне все объяснил. На тот момент свободных денег у него было не так уж много, только на карманные расходы. Дело в том, что он одолжил какому-то другу детства очень крупную сумму. Тот обещал вернуть ему долг только через неделю. Но деньги нужны были срочно. Ты бы видела Германа! Он был в отчаянье. Я спросила, не продать ли «Додж». На такой эксклюзив в Горовске быстро охотники бы нашлись. Но Гера сказал, что машина в залоге, поэтому продать ее не представляется возможным. Квартира в Москве куплена в кредит, который еще не погашен. В общем, оставался только один вариант – продать акции «Аллегро-банка». Но часть его акций никого не устраивала, надо было отказываться от всего портфеля целиком. И ради отца Герман практически решился на продажу акций. Хотя это ставило крест на его карьере. Мамчуров автоматически выбывал из Совета директоров, и уже не он, а кто-то другой стал бы заниматься открытием филиала в Горовске. Соответственно, выплачивать кредит за квартиру с зарплаты рядового клерка стало бы проблематичным.

– Алина, только не говори, что ты из чувства жалости решила продать свою квартиру.

– А как ты догадалась? – Нечаева вскинула на меня заплаканные глазищи.

– Это как-то логически вытекает из всего того, что ты уже рассказала. Дуреха, неужели ты сделала это?

– Мне так его папу жалко было. Промедление было смерти подобно. Деньги надо было найти в течение суток. Лучше быстрее. В общем, я сама предложила продать мою квартиру. Гера сначала отказывался, а потом сказал, что нотариально оформит расписку в получении у меня денег, вырученных от продажи квартиры. Я бы и без расписки ему все отдала. Он ведь сказал, что я буду пока жить в квартире его отца… Мне даже в голову не приходило, что возможен какой-то обман.

– Алина, ты меня пугаешь… Я тебя считала намного умнее. Неужели ты сделала это?

– Поля, помнишь, я говорила тебе, что пролила вино на документы?

– Ну?

– Паспорт я восстановила, а вот свидетельство о собственности на жилплощадь все недосуг было как-то поменять. Риелтор сказал, что с таким свидетельством нельзя совершить сделку, надо сначала его поменять. На это нужно было время, а его у нас не имелось.

– Ну, подруга, тебе крупно повезло! – Я облегченно вздохнула. – Тебя спасла собственная безалаберность. Иначе бы ты осталась без жилья. Подожди, а чего же ты так ревешь? Неужели машину продала?

– Нет. Кто ее купит? Ей уж на свалку пора.

– Что тогда?