– Идемте спать, – сказала она. – И увидимся в суде…

* * *

Процесс оказался еще хуже, чем предсказывал Кен Бейли. Дженифер заставила Лоретту придти в суд с ребенком, но сейчас она думала, не совершила ли она тактическую ошибку… Она сидела там совершенно беспомощно, наблюдая, как свидетели один за одним занимали свидетельскую скамью, и Роджер Дэвис заставлял их признаваться, что они спали с Лореттой Маршал. Дженифер не смела подвергать их перекрестному допросу. Все, что она могла делать, это сидеть и слушать, как чернят имя ее клиентки.

Она смотрела на присяжных и наблюдала на их лицах растущую враждебность. Дэвис был слишком умен, чтобы характеризовать Лоретту Маршал как шлюху. Люди на свидетельской скамье делали это за него.

Дженифер представляла своих свидетелей, которые рассказали, что Лоретта Маршал хорошая учительница, регулярно посещает церковь и является любящей и заботливой матерью. Но это не произвело никакого впечатления перед лицом ужасающего строя любовников. Дженифер надеялась сыграть на симпатии присяжных к молодой женщине, которой изменил богатый тип, который покинул ее, когда она забеременела… Но и это не сработало.

Куртис Рендэл сидел у стола защиты. Это был элегантный мужчина лет около шестидесяти, седой, загорелый с правильными чертами лица. По его внешности можно было безошибочно определить его социальное происхождение, принадлежность к правящему классу и членство во всех клубах для избранных. Дженифер чувствовала, как женщины из числа присяжных медленно раздевают его.

Конечно, думала она, они считают, что заслуживают того, чтобы лечь в постель с этим мистером Очарование, но не хотят представлять себя, сидящими в зале суда с десятимесячным ребенком на руках.

К несчастью для Лоретты Маршал, у ребенка не было ничего общего с отцом, впрочем, как и с матерью. Девочка могла быть чьей угодно дочерью. Как бы читая мысли Дженифер, Роджер Дэвис обратился к присяжным:

– Вот они сидят перед вами, мать и дитя… Да, но чей это ребенок? Вы видите ответчика. Я ручаюсь, что ни один из вас не сможет найти ни одной сходной черты у ответчика и этого младенца. Естественно, если бы мой клиент был отцом девочки, то у них было бы хоть что-то общее – глаза, нос или подбородок. Но где это сходство? Его не существует по весьма простой причине. Ответчик не является отцом ребенка. Я боюсь, что перед нами классический пример того, как падшая женщина, проявив беззаботность, забеременела. А теперь она ищет, кто же из ее любовников сможет лучше оплачивать счета…

Его голос смягчился:

– Никто из нас не в праве судить ее. Личная жизнь Лоретты Маршал это ее собственное дело. Тот факт, что она работает учительницей и может оказывать влияние на умы детей, сейчас не имеет никакого отношения к делу. Я здесь не для того, чтобы морализировать. Я здесь всего лишь для того, чтобы защитить интересы невиновного человека.

Дженифер, наблюдая за присяжными, понимала, что все они на стороне Куртиса Рендэла. Но она по-прежнему верила Лоретте Маршал. Если бы ребенок был похож на своего отца… Роджер Дэвис был прав. Какое-либо сходство отсутствовало. И она понимала, что это не прошло мимо внимания присяжных. Дженифер вызвала Куртиса Рендэла для дачи показаний. Она понимала, что это был ее единственный шанс попытаться возместить нанесенный урон показаниями свидетелей. Это была ее последняя возможность направить процесс в нужное русло. Некоторое время она изучала человека на свидетельской скамье.

– Вы когда-нибудь были женаты, мистер Рендэл?

– Да. Моя жена погибла при пожаре.

Последовала естественная реакция усиления симпатии со стороны присяжных…

Проклятье! Она быстро перестроилась.

– Вы больше не женились?

– Нет. Я очень любил свою жену…

– У вас с женой были дети?

– Нет. К несчастью, она была неспособна на это.

Дженифер показала на ребенка.

– Следовательно, Мелани ваш единственный ребенок…

– Возражаю!

– Принято. Адвокату истца делается предупреждение.

– Извините, Ваша честь.

Дженифер снова повернулась к Рендэлу.

– Вы любите детей?

– Да, очень.

– Вы член правления вашей собственной корпорации, не так ли, мистер Рендэл?

– Да.

– Вы никогда не мечтали о сыне, который продолжил бы ваше дело?

– Думаю, что каждый человек хочет этого.

– Значит, если бы Мелани родилась мальчиком, то…

– Возражаю!

– Принято.

Судья обратился к Дженифер:

– Мисс Паркер, я вынужден снова просить вас прекратить подобные действия.

– Простите, Ваша честь… Мистер Рендэл, у вас такая привычка знакомиться со случайными женщинами и вести их в отель?

Куртис Рендэл нервно облизал языком нижнюю губу.

– Нет.

– Разве это не правда, что вы впервые познакомились с Лореттой Маршал в баре и пошли с ней в номер отеля?

Его язык снова принялся лизать нижнюю губу.

– Да, мадам. Но это было просто… это был просто секс…

Дженифер пристально посмотрела на него.

– Вы сказали «это был просто секс»… Сказали это так, будто считаете, что секс – это что-то грязное.

– Нет, мадам.

Его язык заработал снова.

Дженифер зачарованно следила за ним. Внезапно ее сердце заполнило острое чувство надежды. Она теперь знала, что делать. Она должна продолжать подталкивать его, но не очень усердно, чтобы у присяжных не возникло к ней неприязненное чувство.

– Как много женщин подобрали вы в барах?

Дэвис встал.

– Это возмутительно, Ваша честь! Я возражаю против подобного допроса. Единственная женщина, имеющая отношение к этому делу, это Лоретта Маршал. Мы уже выяснили, что у ответчика были с ней близкие отношения. Вся его остальная личная жизнь не имеет к делу никакого отношения.

– Я не согласна, Ваша честь. Если ответчик относится к типу мужчин, которые…

– Принято. Пожалуйста, прекратите подобную линию допроса, мисс Паркер.

Дженифер пожала плечами.

– Да, Ваша честь…

Она повернулась к Рендэлу.

– Давайте вернемся к тому вечеру, когда вы познакомились в баре с Лореттой Маршал. К какому типу относится этот бар?

– Я… я действительно не знаю. Я там раньше не был.

– Это бар для одиночек?

– Не имею ни малейшего понятия.

– Хорошо, но к вашему сведению «Плей Пен» был и остается баром для одиночек. Он имеет репутацию места, куда отправляются женщины и мужчины, чтобы найти партнера, с которым можно было бы лечь в постель. Разве не для этого пошли вы туда, мистер Рендэл?