Тот снова принялся лизать губу.

– Да, возможно… Я не помню…

– Вы не помните?

Голос Дженифер был полон сарказма. – Вы случайно не помните день, когда вы познакомились в баре с Лореттой Маршал?

– Нет, точно не помню.

– Тогда позвольте мне освежить вашу память…

Она подошла к столу истца и начала просматривать бумаги. Она сделала отметку, как бы отмечая нужное число, и передала листок Кену Бейли. Он посмотрел на нее с озадаченным выражением на лице.

Она вернулась к свидетельской скамье.

– Это было восемнадцатого января, мистер Рендэл.

Уголком глаза она видела, как Кен Бейли вышел из зала.

– Могло быть и так. Я же сказал, что точно не помню.

В течение следующих пятнадцати минут она расспрашивала Куртиса Рендэла. Это был ненастойчивый, хаотический допрос, и Дэвис не вмешивался, потому что он видел, что Дженифер не имела успеха у присяжных, которым это уже начинало надоедать.

Она все продолжала свои вопросы, ожидая появления Кена. Наконец она увидела, как тот ворвался в зал, неся в руках небольшой пакет.

Дженифер обратилась к судье:

– Ваша честь, могу я попросить пятнадцатиминутный перерыв?

Судья посмотрел на часы.

– Поскольку сейчас уже почти наступило время ленча, суд откладывается до 13.30.

* * *

Точно в это время суд возобновил свое заседание. Дженифер попросила Лоретту Маршал сесть с ребенком поближе к скамье присяжных.

Судья произнес:

– Мистер Рендэл, вы еще находитесь под присягой. Займите свидетельское место.

Дженифер подождала, пока Куртис Рендэл сел на место. Она подошла к нему и спросила:

– Мистер Рендэл, сколько незаконнорожденных детей вы произвели на свет?

Дэвис вскочил на ноги.

– Возражаю! Это переходит все границы, Ваша честь! Я не позволю подвергать моего клиента подобному унижению!

– Возражение принято, – судья обратился к Дженифер: Я уже предупреждал вас, мисс Паркер…

Она послушно ответила:

– Прошу прощения, ваша честь…

Она посмотрела на Рендэла и увидела то, что хотела увидеть: он нервно облизывал губы. Она повернулась к Лоретте Маршал и ее ребенку. Младенец усердно облизывал нижнюю губу. Дженифер медленно подошла к ребенку и остановилась перед ним, привлекая внимание присяжных.

– Посмотрите на девочку, – мягко сказала она.

Теперь все смотрели на маленькую Мелани, на ее розовый язычок, облизывающий губу.

– И посмотрите на этого мужчину… Двенадцать пар глаз сфокусировались на нем. Он сидел, нервно облизывая нижнюю губу, и сходство было безошибочным… Был забыт тот факт, что Лоретта Маршал спала с дюжиной других мужчин. Был забыт тот факт, что Куртис Рендэл является столпом общества.

– Это человек, – сказала Дженифер грустно, – с положением и средствами, человек, который у всех на виду. И я хочу задать только один вопрос: что же это за человек, который отказывается от своего ребенка? Присяжные после часового отсутствия возвратились с решением в пользу истца. Лоретта Маршал получила двести тысяч долларов наличными и ей были присуждены ежемесячные платежи на ребенка в сумме две тысячи долларов. После вынесения вердикта Роджер Дэвис подошел к Дженифер. Его лицо пылало гневом.

– Вы что-нибудь сделали с ребенком?

– Что вы имеете в виду?

Дэвис неуверенно засмеялся.

– Это шутка с губой… которая убедила присяжных… Вы можете объяснить это?

– Могу. Это называется наследственностью.

Дженифер и Кен Бейли распили бутылку кукурузного сиропа на обратном пути в контору.

Адам Уорнер знал почти с самого начала, что его женитьба на Мэри Бич была ошибкой. Он был импульсивен и идеалистичен, пытаясь защитить молодую девушку, которая осталась совсем беззащитной во враждебном мире.

Он бы отдал все, лишь бы не причинять ей боль, но Адам глубоко любил Дженифер. Ему нужно было с кем-то поделиться, и он остановил свой выбор на Стюарте Нидхэме. Тот всегда относился к нему с симпатией, и Адам рассчитывал, что он его поймет. Но надежды его не оправдались. Когда он вошел в кабинет Нидхэма, тот сказал:

– Ты как раз вовремя. Я только что говорил по телефону с комитетом по выборам. Они просят тебя официально выдвинуть свою кандидатуру в Сенат. Партия полностью поддерживает тебя.

– Это замечательно, – ответил Адам.

– У нас много дел, мальчик мой. Сначала нужно решить организационные вопросы. Я собираюсь организовать комитет финансовой поддержки. С этого, я думаю, нам нужно начать.

В течение следующих двух часов они обсуждали план избирательной компании.

Когда они кончили, Адам сказал:

– Стюарт, я хотел бы поговорить с вами кое о чем личном.

– Боюсь, что я опаздываю на встречу с клиентом, Адам…

И он внезапно почувствовал, что Нидхэм все время знал, что у него на уме…

* * *

Адам должен был встретиться с Дженифер во время ленча в молочном ресторане в Вест-Сайде. Она ждала его в закрытой кабине.

Адам вошел, заряженный энергией, и по выражению его лица она поняла, что что-то случилось.

– У меня для тебя новости, – сказал он. – Мне предложили баллотироваться в Сенат.

– О, Адам! – ею овладело чувство восторга. – Это замечательно! Ты будешь великолепным сенатором!

– Борьба, похоже, будет весьма суровой. Нью-Йорк – это особый штат.

– Это не имеет значения. Никто не сможет остановить тебя.

Дженифер знала, что говорит правду. Адам был умен и храбр и желал участвовать в борьбе за свои убеждения. Так, как он однажды принял участие в борьбе за нее. Она взяла его руку и тепло сказала:

– Я так горжусь тобой, дорогой…

– Полегче, меня еще не выбрали! Ты не представляешь, сколько еще впереди…

– Я всегда буду гордиться тобой, Адам. Я так люблю тебя.

– И я люблю тебя.

– Когда начинается компания?

– Они хотят объявить о выдвижении моей кандидатуры прямо сейчас. У меня будет поддержка со стороны партии.

– Это замечательно!

Но было нечто, мешающее ей искренне радоваться сообщению Адама. Что-то такое, что она пока не могла воплотить в слова, но знала, что раньше или позже ей придется столкнуться с этим лицом к лицу. Она хотела, чтобы Адам выиграл, но выборная компания будет для нее дамокловым мечом. Если он победит, она его потеряет… В его жизни не будет места для скандала. Он женатый человек, и если станет известно, что у него есть любовница, для него это будет политическим убийством.