— Черт… — Никита потер лоб рукой, присел на корточки.

— Что там у тебя случилось? — громко спросила из своей комнаты Даша.

— Чашку разбил.

Никита протянул руку и осторожно коснулся кончиками пальцев края разбитой посуды. Нет, она не желает ему зла. И ударить не хотела. Точнее, сделала это целенаправленно, но чтобы привлечь внимание, а не нанести увечья. Она агрессивна, но агрессия направлена не на него, а на… обстоятельства. На то, что она не может изменить. На то, что они не понимают. Они чего-то не понимают. Она пытается им сказать, а они не слышат. Он не слышит.

21, 10 — это было не просто так. Это что-то значит.

Никита резко выпрямился и, не убрав осколки, направился в свою комнату, открыл верхний ящик комода. Сюда несколько дней назад он положил носок Леры. Как он уже догадался, носка не было. Вместо него лишь пепел, но лежащий не горсткой, а образующий еще две цифры — 16.

21.10.16. Что это значит? Что за числа? Номер телефона? Не хватает одной цифры. Дата? Что такого случилось 21 октября 2016 года? Возможно, что-то важное в жизни Маргариты? Поэтому ее убили? Но при чем тут Серегин и девушка Лида? Может быть, в эту дату произошло что-то, важное для всех троих?

Никита потянулся к телефону. Сам он этого не выяснит, а вот Лосев с Вороновым могут.

Сознание Саша, очевидно, все-таки потерял в какой-то момент. Мужчина, тащивший его по кладбищенским ухабам, не старался быть осторожным, поэтому, когда Саша зацепился ботинком за поваленный крест, слишком сильно дернул его. От неожиданности незадачливый участковый отпустил ворот куртки, тот перетянул шею, перекрыл доступ кислорода, и Саша отключился.

Пришел в себя, лежа на земле. Его больше никуда не тащили, но это определенно не радовало, потому что мужчина теперь стоял над ним и рассматривал жуткими белками глаз. Зрачков не было, взгляд выглядел слепым, но Саша был твердо уверен, что существо его разглядывало.

Двинуть бы ему ногой изо всех сил, вскочить да убежать или хотя бы заорать что есть мочи, попробовать призвать на помощь Спиридоныча, да только тело не слушалось. Саша так и лежал на холодной земле, глядя в чудовищные глаза и изо всех сил хватая ртом воздух.

А мертвец тем временем наклонился над ним, обдал тошнотворным запахом запекшейся крови, потянулся к куртке и резким движением распахнул ее, разорвав некрепкую молнию. Два свитера, которые Саша надел под куртку, поддались еще легче, а футболку нападавший и вовсе не заметил. И вот теперь лежит Саша перед ним с голой грудью, но чувствует не мороз, а сковывающий внутренности смертельный ужас.

— Сердце… — прорычал мертвец и протянул длинные черные руки со скрюченными пальцами. — Отдай…

И когда эти пальцы коснулись замерзшей груди, царапнули острыми ногтями, Саше наконец удалось заорать. Он кричал так, как не кричал, наверное, уже лет пятнадцать, с глубокого детства, когда впервые увидел в лесу змею.

Спиридоныч услышал. Как успел добежать — загадка. Хотя Саша не представлял, где именно они находятся, может быть, его сторожка сразу за соседней могилой. А может, он умел телепортироваться. Или давно заметил его отсутствие и пошел искать. Саше было плевать. Главное, что за спиной чудовища появилась еще одна фигура, а в руках у этой фигуры было что-то большое и длинное. Этим большим и длинным фигура замахнулась и изо всей силы ударила чудовище по голове. Голова дернулась, и с неприятным чавкающим звуком мертвец отлетел в сторону. Саше даже показалось, что голова отлетела отдельно от туловища, но могло только показаться. Приглядываться он не стал.

Фигура — а это оказался не сторож Спиридоныч, а неизвестный мужик, заросший волосами и бородой так, что на лице сверкали только глаза, нормальные человеческие глаза, с радужной оболочкой и зрачками — протянула Саше руку и помогла подняться.

— Живой? — хриплым не то от простуды, не то от курения голосом спросил мужик.

— Ж-живой, — кивнул Саша.

И руки, и голос тряслись, как паутинка на ветру. Да что там голос! Сердце колотилось будто бешеное. Счастье, что колотилось в груди, а не в руках чудовища, которое теперь темной бездвижной горой лежало на заросшей могиле.

— Тебя как звать? — спросил мужик.

— С-саша.

— Шурик, значит. А ты как здесь оказался среди ночи, Шурик?

Саша чуть было не ляпнул, что он участковый. От пережитого совсем забыл, где он и зачем тут оказался, но вовремя спохватился.

— Н-ночлег я ищу.

Мужчина осмотрел его внимательнее, видимо, принял за своего. Вытащил из кармана смятую пачку дешевых сигарет, спички, не спеша закурил. Протянул пачку и Саше, но тот качнул головой: не курю, мол. Настаивать не стал, спрятал обратно.

— По жизни заикаешься или испугался? — спросил мужик, сжимая сигарету зубами.

— Испугался, — признался Саша, плотнее запахивая разорванную одежду и со страхом поглядывая туда, где чернело в темноте недвижимое больше существо. Грудь саднило, должно быть, тварь все-таки успела поцарапать его.

— И немудрено, — не стал насмехаться мужик.

— А вы кто? — спросил Саша, наконец приходя в себя. — И что делаете среди ночи на кладбище?

Вместо того чтобы поблагодарить спасителя, устроил допрос, молодец! Благо, мужик не обиделся.

— Кузьмой меня звать, — ответил он, тоже бросив взгляд на поверженного мертвеца и презрительно сплюнув на землю. Даже сигарету изо рта вынул по такому поводу. — Живу я здесь неподалеку. С товарищами. Этот, — он кивнул на чудище, — тоже когда-то нашим был. Да убили его. Убили и сердце вырвали. Жуть. Вот он теперь сердце свое и ищет ночами.

Саша покосился на мертвеца. Это что же, Серегин, выходит? Хотя мог бы и раньше догадаться. Кто еще может ходить по кладбищу с вывернутыми наружу ребрами? Совсем от страха ум отшибло. Может, прав был отец, когда предлагал ему поступать на архитектора?

— Наши теперь на кладбище боятся даже показываться, — продолжал Кузьма. — Ну а я парень смелый, в молодости шахтером работал, спелеологией увлекался. А в пещерах еще и не такое увидишь.

Теперь Саша покосился уже на собеседника. Бездомный шахтер-спелеолог? Чего только в жизни не бывает! И ходячие мертвецы — еще не самое удивительное.

— Вот я и решил его выследить. Несколько ночей уже сторожил, да только он затихарился, не показывался. Пока ты на его пути не встал.

— Спасибо! — с чувством поблагодарил его Саша. — Вы мне жизнь спасли.

— Спас, — не стал отнекиваться Кузьма.

Да и что тут скромничать, если на самом деле спас? Докурил сигарету, бросил окурок на землю, растоптал ногой и посмотрел на Сашу. — Значит, говоришь, ночлег ищешь?

Саша кивнул.

— Ну, пойдем со мной, не бросать же тебя здесь.