— Не успели, военные прожектор врубили, те испугались и свалили, а мы в корпусе прятались с полчаса, потом тоже ушли.

— Круто! — Стаса действительно привлекали все эти приключения, без которых я бы с удовольствием обошелся.

Я подозревал, что у него какие-то проблемы с выработкой адреналина или уже сформированная зависимость от этого гормона, заработанная за годы изготовления всяких взрывающихся штуковин. В любом случае ни то, ни другое, кажется, не лечится, зато может послужить на благо общества — если Стас выберет в жизни правильную профессию.

— А кто сливает инфу? — заинтересовался я.

— Да фиг знает, — отмахнулся Стас. — Мне знакомый один рассказывает, а он откуда узнает — без понятия. Я к тебе чего… ты точно пиротехнику решил из магния делать?

— Нет, конечно, — тут лучше было не врать. — Это я так, для посторонних ушей. Мне нужны какие-нибудь бомбочки вроде светошумовых гранат, но без излишеств. Чтобы враги не сразу очухались.

— Воевать собрался? А с кем? — оживился Стасик.

Его привлекали не только приключения, в которых можно было поднять уровень адреналина, но даже рассказы о всяких стычках — я так и не выяснил, почему, просто не до того тогда было. Правда, из-за слегка несуразного телосложения Стас не рисковал принимать участие в драках сам, но вот послушать был готов всегда.

— На меня наехали трое челов, они вдруг захотели, чтобы я расстался со своей девушкой, — объяснил я. — У меня, как ты понимаешь, другое мнение. Вот и хочу с ними поодиночке поговорить, может, передумают.

— А гранаты тебе зачем? — недоуменно спросил Стас.

— Ну а как… они лет на пять-шесть старше, спортом занимаются. Раз на раз выходить не вариант. А тут ослепил такой световухой, сбоку по башке взрезал чем тяжелым — и объясняй свою позицию, пока не надоест. Я ещё про самопал думал, но это слишком ненадежно.

— Если черный порох смешать и ударный механизм с капсюлем приспособить, то норм будет, — тут же выдал он.

В этом весь Стас. Я иногда вспоминал его и думал, как он мог погибнуть — при своем отношении к оружию и прочим опасным игрушкам. Видимо, даже в армии с него не смогли согнать накопленный за годы корпения над книжками жирок — и поэтому он не сумел нормально укрыться от осколков душманской мины, которые буквально изрешетили его спину. Из-за его легкой неуклюжести я не собирался вовлекать Стаса в свои дела с приятелями Боба, а вот его опыт обращения с взрывчаткой мог пригодиться моей будущей армии, если, конечно, я начну создавать такую структуру.

— Не успею, — я покачал головой. — Мне до пятницы надо с этим разобраться. Световухи бы успеть сделать.

— Световухи у меня есть, — радостно объявил Стас. — И с самопалом могу помочь.

Он немного помолчал и добавил уже значительно тише и скромнее:

— Если хочешь, конечно.

* * *

Со Стасом мы договорились на завтра. Он обещал притащить все необходимые запчасти и детали, с чем и отчалил, кажется, довольный, что подписался на это гиблое дело. Ну а я отправился осматривать свои новые владения.

Гараж представлял собой заваленный барахлом бокс размером шесть на три метра. По одной из длинных стен хозяин собрал мощный верстак с массивными тисками, внутри был проведет свет, установлены розетки и имелась куча разного инструмента, которым, наверное, можно было пользоваться. Правда, я не хотел подводить Елизавету Петровну перед её знакомым, и собирался завтра забежать в хозяйственный у института, чтобы прикупить ещё пару штуковин — так-то кое-что у меня уже было, но, например, до пилы по металлу я не додумался.

По идее, бомбочек, которыми обещал поделиться Стас, должно хватить мне с запасом, тем более что он был готов отдать мне их абсолютно бесплатно — вернее, в обмен на часть того металла, что мы с Аллой скрутили с вертолетов — и, в принципе, это был честный размен. Я точно знал, что двух кило магния хватит, чтобы вооружить световухами целый взвод спецназа. Ну а «шкрябать» Стас умел как никто другой. Лично мне не хватало терпения заниматься этим достаточно долго.

Тем не менее, именно это мне и надо было делать. Стас Стасом, но если у него возникнет какой-нибудь форс-мажор, то лучше я буду готов к нему, чем не готов. Я снял куртку, повесил её на один из гвоздей, вбитых хозяином гаража в стену, закатал рукава и подступился к зажатой в тиски детали с напильником в изнеженных студенчеством руках.

* * *

Меня хватило примерно минут на сорок. Я скептически оглядел результат — небольшую горку серого порошка, в который превратилась треть детали. Этого должно было хватить на пару световух, и меня посетило навязчивое желание забить на остальное, но я мужественно его заглушил, согласившись только на небольшой перекур. Я бросил глухо звякнувший напильник на верстак, скатал из куска газеты кулечек и аккуратно ссыпал туда магний.

А потом достал сигарету и вышел из гаража на свежий воздух. Было уже сумрачно, хотя полноценный вечер ещё не наступил. Выделенный под мои нужды бокс находился в самом дальнем углу нескольких гаражных кооперативов и у самой железки, но был отделен от неё решетчатым забором, выкрашенным в радикальный зеленый цвет. Но тут вообще все металлические части были зелеными — если не считать криво и косо нанесенных на боксы номеров.

У пары гаражей наблюдались признаки жизни. Но если у дальнего всего лишь была немного приоткрыта одна створка ворот, то у ближнего, что находился прямо у центрального прохода, собралась небольшая толпа — четверо мужчин почтенного возраста сгрудились вокруг открытого капота «копейки», которая наполовину выглядывала из гаража. Судя по всему, у них был своего рода консилиум, который должен был вынести приговор двигателю этой колымаги, потому что один из мужиков периодически нырял внутрь, на водительское сиденье, и то заводил, то глушил несчастный агрегат.

Заинтересовавшись, я подошел поближе. Эти мужики неплохо проводили время. Рядом со входом имелся накрытый старой газетой ящик из реек — на нем стояла початая бутылка самой дешевой водки и лежала немудрящая закуска, в основном состоящая из кусков черного хлеба. Видимо, этот «стол» был предназначен либо для празднования победы, либо для поминок по мотору — в зависимости от диагноза собравшихся специалистов.

Мужики высказывали самые разные предположения относительно причины неисправности. Один предлагал отрегулировать клапана, другой выражал уверенность, что хозяин машины попал на замену сразу двух цилиндров, у третьего во всём был виноват распредвал. Владелец «копейки» — относительно молодой