Наши лошади тяжело поднимались по заросшему вереском склону. Мы почти достигли хребта, оставалось несколько ярдов, когда Кеттил, оглянувшись, окликнул:

— Смотри, господин!

Я взглянул назад. Люди Скёлля вернулись, теперь по западному хребту протянулся ряд всадников, и я видел, как к ним присоединяются новые. Их не меньше сотни, а посередине — высокий человек в плаще из белого меха.

Я опять обернулся, когда мы дошли до хребта, и увидел, что враг пустился в погоню.

На нас охотились.

Я хотел поехать на юг, а потом, когда пае не будет видно с дороги, повернуть на восток, к далекому Эофервику, Я решил, что женщины, которых мы оставили на дороге, скажут людям Скёлля, что видели, как мы поскакали на юг, и надеялся, что этого хватит, чтобы увести преследователей в сторону Мерсии, а мы тем временем пойдем на восток. Но теперь надежда рассеялась — разведчики Скёлля уже гнали коней вверх по склону, скоро они смогут увидеть, куда мы уходим, Я хотел выиграть время, чтобы сбежать, но не вышло.

Я решил, несмотря ни на что, идти на восток.

— Сюда. — прокричал я Финану, указывая направление, Я пришпорил Тинтрига к нему.

— Те ублюдки идут за нами.

Финан тут же огляделся, но преследовавшие нас всадники еще не показались из-за хребта.

— Что мы делаем?

— Поскачем к востоку, будем надеяться, что получится выехать на дорогу. — я оглядел все еще пустой горизонт. — Не станут же они вечно гнаться за нами.

— Будем надеяться. — сухо ответил Финан.

Это моя вина. Можно было и подождать с выяснением, что случилось в Эофервике, и Сигтрюгру нисколько не легче от того, что я что-то узнал. Жив ли он или мертв — я уступил своему нетерпению, и сейчас за мной гонится небольшое войско обозленных норвежцев.

Проклятие сработало, безрадостно думал я. Мне надо было не разыскивать Бедвульфа, а скакать прямо домой. Но теперь из-за нападения на людей Скёлля и захвата пленных, я из охотника превратился в добычу, Оставалось только надеяться, что Скёлль примет нас за авангард преследователей из Нортумбрии, и его воины не пойдут за мной далеко. До сих пор они видели только горстку моих людей, но скоро разведчики разглядят, что нас больше девяноста. Зачем им сражаться с нами? Скёлль Гриммарсон только зря потеряет еще больше воинов. Слабенькая надежда.

Я опять свернул, чтобы достичь гребня горы. Собирался наискось спуститься со склона к дороге, но, поднявшись наверх, увидел норвежцев, скачущих к востоку через долину — десятков пять или шесть. Обернувшись в седле, я увидел, что еще больше их поднимается к гребню, за нами. Две группы преследователей, и та, что внизу, явно послана вперед, обойти нас, Скёлль Гриммарсон хотел поймать нас в ловушку.

Так что, я повернул на юг, чтобы не попасть в его капкан, Я бежал со всех ног.

Мой отряд больше группы, скачущей по дороге к востоку, но, сразившись с ними, я ничего бы не выгадал. Мы могли бы повернуть назад, галопом спуститься с холма и застать эту кучку врагов врасплох, но в бою я потерял бы и воинов, и коней. Кого-то из моих людей могли ранить, и пришлось бы бросить их на милость Скёлля, либо попытаться тащить с собой. Если сможем уйти, ведь норвежцы из отряда побольше наверняка придут на помощь товарищам. Так что единственной надеждой для нас осталось бежать на юг и молиться, чтобы скорее наступила ночь, до которой осталось еще два или три часа.

Однако преследователи увидели, как нас много, и это заставило их помедлить. Их больше, но пока не подошло подкрепление, они не уверены, что легко с нами справятся, а значит, от боя им радости не больше, чем нам. Мы перевалили еще через один хребет, обнаружили тропу, протоптанную скотом через вереск, и свернули туда, уже побыстрее. Земля перед нами понижалась, шла через поля, я уже мог видеть дымки над фермами. Где-то там, далеко впереди, Мерсия, но помощи из нее вряд ли стоит ждать. Все поселенцы в этом краю — датчане, а датчане, живущие в южной Нортумбрии или северной Мерсии, научились быть осторожными.

— Господин! — позвал Финан.

Обернувшись, я увидел, что нас быстро нагоняла небольшая группа норвежцев. Неслись галопом и без оглядки, каждый с копьем наперевес. Правда, их всего восемь, а что могут восемь воинов против девяноста?

Но они могли помешать нам, и помешали. Большую часть времени они держались позади, потом угрожающе пускались в галоп, и каждый раз, когда приближались, нам приходилось разворачиваться, и они сразу же отступали, уклоняясь от боя, А мы теряли время на каждой такой заминке. Они атаковали снова и снова, потом отступали, а нам приходилось встречать их лицом к лицу, и я понимал, что большой отряд воинов недалеко, и подходит все ближе. Нам нужно было ехать быстрее, и потому я послал двадцать человек под командованием Финана скакать от дороги справа, а других двадцать во главе с Бергом — слева. Они поочередно встречались лицом к лицу с надоедливыми преследователями, устраняя помеху, а остальные тем временем продолжали путь.

Я скакал рядом с Инаром Эриксоном, уже пришедшим в себя. Выбрав момент, я усадил его в седло как положено, правда, руки оставил связанными за спиной, а лодыжки — прикрученными к стременам.

— Так что случилось в Эофервике? — спросил я его.

— Эофервик? — его сбило с толку, что я использовал саксонское название вместо норвежского.

— В Йорвике.

Дождевые капли падали с его усов и шлема.

— Я останусь в живых, если скажу тебе?

— Ты умрешь, если не расскажешь.

— Мы проиграли. — коротко сказал он.

Он нырнул под ветку и едва не потерял равновесие, Мы покинули заболоченный край, дорога шла теперь через заросли чахлых ив, А когда мы выехали из-за деревьев на пастбище, я оглянулся и увидел врага, большой отряд воинов всего в миле от нас. Но уже смеркалось, а они были осторожны, несмотря на то, что превосходили нас численностью.

Две группы преследователей объединились, вместе их почти вдвое больше, чем нас, но, похоже, сражаться они по-прежнему не стремились. Среди далеких преследователей я не видел белого плаща Скёлля, а потому решил, что он послал вести воинов кого-то другого и наверняка велел ему быть осторожным.

Если Инар не соврал, то Скёлль, видимо, потерял многих воинов в Эофервике и теперь не хотел терять новых — пусть их и больше, но за победу им придется дорого заплатить, Скёлль объявил Сигтрюгру войну, проиграл первый бой, и, думаю, для защиты от мести моего зятя нуждался теперь в каждом воине, Или я так надеялся.

Солнце уже низко опустилось, скрываясь за темнеющими тяжелыми облаками. Порывы ветра принесли дождь, теперь он моросил непрерывно. Мы проезжали усадьбу, окруженную тяжелым частоколом, над крышей большого дома курился дым, Я понимал, мои уставшие люди надеялись, что мы нападем на маленькую усадьбу, и они получат тепло и кров. Но остановиться сейчас означало пригласить наших преследователей осадить это место, и потому мы ехали дальше сквозь сырой сумрак.