прохладу кулона. Но его не было… Единственная память о родителях, и я как последняя дура умудрилась потерять его.

— Кара, ты уснула там что-ли?

Подпрыгнув от неожиданности, я приглушенно вскрикнула, и с бешено колотящимся сердцем повернулась на голос. Из люка торчала черноволосая макушка Хана.

— Ты напугал меня! — возмущенно зашипела я, захлопывая шкатулку, — Мог хотя бы покашлять или постучать что-ли?

Хан фыркнул.

— Я торчу тут уже минут пять, но ты настолько увлеклась шкатулкой, что даже не заметила.

— Прости… Задумалась о своем кулоне. Все в порядке? Никто тебя не заметил?

— Нет. Зато я кое-кого заметил. В кустах неподалеку кто-то перешептывался. Возможно это и есть наши будущие гости.

Одновременно с его последней фразой со стороны двери раздался тихий скрежет, и в щель просунулось острие кинжала, сдвигая засов в сторону. Хан тут же исчез в подполье, прикрыв за собой крышку люка, а я быстро нырнула в кровать, с макушкой накрываясь толстым пыльным пледом.

Через минуту дверь с едва слышным стуком открылась, и деревянные половицы заскрипели под чьими-то осторожными шагами.

Сердце от страха стучало уже не в груди, а в горле и висках. Я даже всерьез стала опасаться, что преступнику тоже слышен его бешеный ритм. Впившись до боли зубами в нижнюю губу, чтобы они не стучали, я сжалась в комок, ожидая неизбежного.

И вот покрывало уже исчезло с моей головы, а на кровать упала большая мужская тень.

Я не успела закричать.

Послышался глухой звук удара, и тяжелое тело кулем рухнуло прямо на меня, вышибив из легких воздух.

— Подними, — просипела я, — Подними его…

Спустя мгновение я сделала глубокий судорожный вдох, ощутив свободу.

— Как ты?

Надо мной возникло обеспокоенное лицо Хана.

— Все нормально, — сквозь рваные вдохи ответила я, когда могла хоть немного прийти в себя, — Кто это был?

Мужчина подал мне руку и помог подняться. Бросив взгляд на пол, я увидела знакомое лицо одного из стражников Алтан хатун, а рядом с ним и меч Хана, с окровавленной рукоятью.

— Значит я была права…

Хан мрачно кивнул.

— Вот и все, конец истории. Поверить не могу, что это все же была она.

— Что будем делать дальше?

Хан снял с себя пояс от дээла, и склонившись над горе убийцей, произнес:

— Для начала свяжем его. А потом отведем к бабушке. Пусть объяснится. Хочу увидеть ее глаза в этот момент.

И он принялся заматывать приходящему в себя стражнику запястья. Когда тот недовольно застонал, Хан с силой пнул его под дых, тем самым намекая, что ему не стоит дергаться.

Закончив с руками, мы заткнули стражнику рот кляпом, и подобрав с пола его кинжал, направились к так называемой “заказчице” моего убийства.

Народ, возвращающийся с праздника, с удивлением глядел в нашу сторону. Но сколько бы не было сильно их любопытство, поинтересоваться о том, что произошло, никто так и не решил. Поэтому мы беспрепятственно добрались до юрты Хатун.

Второй стражник, заметивший, что в руках Хана безвольно болтается его напарник, резко побледнел. Однако до последнего решил следовать приказам своей хозяйки. Когда мы взошли на крыльцо, он перегородил дорогу, и с едва заметной дрожью в голосе, вымолвил:

— Госпожа уже спит. Не стоит нарушать ее покой. Накануне она плохо себя чувствовала.

— Быстро открыл дверь и зашел в юрту! — рявкнул Хан, направив на стражника свой меч.

Воин гулко сглотнул, и начал судорожно подцеплять пальцами край двери. Когда ему наконец-то удалось ее открыть, Хан пинком толкнул его в спину, да так что мужчина ласточкой пролетел несколько метров, упав ничком на ковер у кровати.

Вопреки словам стражника, хатун не спала. Женщина беспокойно перебирала свои нитки для шитья, пока мы не появились на ее пороге. Проследив шокированным взглядом за полетом одного из стражников, хатун возмущенно воскликнула:

— Что ты себе позволяешь, Ерден?!

Хан швырнул второго воина на пол рядом с первым, и тяжело дыша, процедил:

— Я? Это ты что себе позволяешь, бабушка?! Как ты вообще до такого додумалась?!!!

Тут женщина перевела взгляд на меня, и до нее наконец дошло, что план провалился. Я жива, а ее стражник был пойман за руку.

Недовольно поджав морщинистые губы, она поправила подушку за спиной, и раздраженно прошамкала:

— А что мне еще было делать? Ты же не послушал меня! Я не дам тебе жениться на уруске! Если так привязался к ней, можешь оставить наложницей, но женой?! Никогда!

— Речь не только о Каре! Сколько безвинной крови на твоих руках?! Сколько еще наложниц ты убила?! — взревел Хан, разведя по сторонам руками.

— Что ты мелешь? — возмутилась старуха, — Я не убивала никого!

— А как же исчезновение русских девушек, и те тела, найденные недавно? — встряла я.

Хатун прицокнула языком.

— Еще раз повторяю, я никого не убивала! Тебя хотела, да! — воскликнула она, а потом едва слышно пробубнила, — Жалко, что не вышло…

Я лишь возвела глаза к потолку. Психопатка неуемная!

Под пытливым взглядом внука, женщина вдруг сгорбилась, и устало вздохнув, покаялась:

— Наложниц я высылала за пределы улуса. В основном торговыми бричками. Никто особо их не искал, потому делать это было не сложно. После приключений твоего отца с той рабыней, что родила тебя, я не могла позволить истории повториться. Вот и решала проблему как могла.

Хан недоверчиво покачал головой.

— Допустим, так и было. Но что насчет недавних убийств девушек?

— А я почем знаю? Я их не трогала.

Тут я не сдержалась:

— Вы все врете! Признайтесь, что это вы отправили своих воинов убить их. Также, как и меня сегодня! Да вы просто чокнутая!

— Попридержи язык! — вздернула подбородок она, — И знай свое место!

Я фыркнула.

— Я не верю тебе, — мрачно выдал Хан, — Слишком много совпадений. На пальцах последней жертвы была порошковая краска. Точно такая, которой ты красишь свою пряжу.

— И что, это делает меня убийцей? — надменно произнесла она, — Такие порошки используют для лица, для рисования картин. Да много для чего! С чего вы взяли, что это были именно мои краски?

— Потому что у вас был мотив! — воскликнула я, выставив перед собой указательный палец.

И тут вдруг с улицы послышались крики. Множество криков, наполненных ужасом. Мы с Ханом переглянулись и одновременно рванули из юрты на гул голосов.

Беседка для наложниц была переполнена людьми. Мужчины и женщины набились в нее как селедки в бочку, толкая друг друга и ахая от ужаса. Где-то были слышны всхлипы и крики о помощи, многие привставали на носочки, чтобы увидеть, что происходит.

Крепко ухватив меня за руку, Хан