правда… Всего в паре метров белела крыша шатра, в котором я еще недавно драила котлы. Обернувшись к землянке, я поняла, что она вырыта в небольшом пригорке, а дверь скрыта густой порослью осоки.

Умно. За кухней находилась только выгребная яма, в которую по ночам конечно никто не ходил. Вот как он забирал девушек и подбрасывал обратно тела.

— И все это было прямо у меня под носом! — отчаянно прошептал Хан, — И я ничего не заметил…

— Как ты уводил девушек? — едва сдерживая в себе желания спалить его дотла, спросила я, — Неужели они не кричали?

Антип безумно осклабился и процедил:

— Не кричали… Кто ж станет кричать с лезвием в горле.

Я судорожно сглотнула, невольно сделав еще один шаг назад.

— Давай отведем его в мою юрту, — сказал Хан, — Здесь нас могут заметить, ни к чему народ лишний раз пугать.

Я согласилась.

На душе было пусто. Вместо долгожданного упоительного чувства победы и восторжествовавшей справедливости, я получила лишь горький привкус гнева и скорби. Хотелось только одного — чтобы все это как можно быстрее закончилось.

Поэтому я без особого воодушевления плелась вслед за Ханом, толкающим в спину Антипа. Ноги все еще двигались лишь благодаря желанию узнать, ради чего погибли четыре безвинные девушки.

Очутившись внутри юрты, я обессиленно опустилась на край постели, ожидая пока Хан привяжет Антипа к стулу. Проверив веревки несколько раз, он привалился к балке, подпирающей свод потолка, и устало потерев ладонями лицо, произнес:

— Давай рассказывай. Зачем наложниц убивал?

Парень молчал, безвольно уронив голову на грудь. Похоже безумие потихоньку отпускало его, и взамен приходило осознание того, что все его злодеяния окончены. Он пойман.

Хан подождал еще с минуту, и так и не дождавшись ответа, оторвался от балки и одним ударом ноги опрокинул стул вместе с Антипом на пол, а после наступил носком сапога ему на горло.

Парень захрипел. Глаза налились кровью, а кожа приобрела синюшный оттенок.

— Остановись! — закричала я, — Ты так убьешь его и мы ничего не узнаем!

Хан нехотя убрал ногу, и рывком поставил стул на место. Послышались всхлипы. Ухватив Антипа за челку, он дернул его голову назад, и я увидела, что парень плачет.

— Ты забрал ее!!! Забрал ее у меня!!! — провыл он, — Ненавижу! Будь ты проклят!

Теряя терпение, Хан процедил:

— Выражайся яснее. Я не понимаю, что ты там бормочешь!

Губы Антипа искривились в беззвучном плаче, и он с придыханием взвыл:

— Ты убил ее..! Убил мою Заряну! Мою любимую…

— Да что ты несешь! — возмутился Хан, — Я эту Заряну всего два раза в жизни видел!

— Ты убил ее!!! Убил! — Антип как мантру все повторял и повторял эту фразу.

Подтянув ноги к груди, я устало уперла подбородок в колени, и обратилась к Хану:

— Что-то я ничего не понимаю… О ком он говорит?

— Заряна. Наложница была у меня с таким именем, — пояснил Хан, — Я и знать ее не знал, в гарем она попала совершенно случайно. Эта Заряна как-то раз прицепилась ко мне в селении и стала падать в ноги, умоляя чтобы я защитил ее и взял к себе в гарем. Якобы над ней жених издевается, убить хочет. Ну я и сказал, чтобы ей выделили место в гареме. А потом, через месяц ушел в поход, а как вернулся, то узнал, что она с лихорадкой слегла и не выжила. Вот и все.

Закончив рассказ, он вдруг нахмурился, и косо посмотрев на Антипа, вдруг протянул:

— Так, погоди, жених это ты что-ли?

Тут парень снова погрузился в какое-то безумие. Опустив голову вниз, он неистово щелкал зубами, как будто пытался перегрызть веревки, стягивающие его грудь. При этом из горла сквозь рык периодически вырывались слова о том, что Хан лжет, и что это именно он убил его невесту.

— Полудурок! Меня даже в улусе в этот момент не было, тебе это любой подтвердит! Как я мог ее убить?!

Но Антип его даже не пытался его услышать.

Хан раздраженно фыркнул, и разведя руками, воскликнул:

— Это все какой-то бред! Как с ним вообще разговаривать, он же сумасшедший?!

— Дай мне попробовать, — вдруг предложила я.

Но Хан одним лишь взглядом дал мне понять, насколько ему не нравится эта идея.

— Да брось! Ну что он мне сделает? В таком-то виде…

Я указала рукой на веревки.

— Хорошо, — нехотя сдался он, — Но держи расстояние не меньше двух шагов.

Поднявшись с постели, я приблизилась на оговоренное расстояние, и села прямо на пол, вновь притянув колени к груди. Сам же Хан встал у Антипа за спиной.

Немного поразмыслив, как лучше начать разговор, я постаралась хоть немного унять ненависть к этому чудовищу, и спокойным, ровным голосом произнесла:

— Ты ведь любил ее… И Заряна тебя любила. Просто жизнь была слишком жестока с вашей любовью.

Я не смотрела на него. Старалась говорить в пустоту. Понимала, что если только увижу его глаза, то непременно сорвусь.

— Вы наверное хотели провести вместе всю жизнь…

Сработало. Антип приподнял голову, и тихо забормотал:

— Мне было всего шесть лет, когда я увидел ее впервые. Мою Заряну… Она собирала морошку на нашем лугу со своей сестрой. У нее были такие красивые глаза. Как озера. Я в тот же день пообещал, что обязательно женюсь на ней, когда вырасту. А она лишь посмеялась и назвала меня дураком… Но прошли годы, мы стали взрослыми. Она каждый год на рождество гадала на жениха. А я любил ее… И с каждым днем все сильнее. Подружки Заряны говорили, что она мне не ровня, что с ее красотой жениха не в селе искать надо, а в княжеском дворце. И она их слушала. Но так было лишь до того, как в деревню пришли монголы и мы оба попали в плен… Тогда она наконец и призналась мне в своих чувствах. Сказала, что если я спасу ее от плена, то мы обязательно поженимся!

Все ясно… Девчонка просто использовала его. А потом, присмотревшись к каану, нашла вариант получше.

— И с того дня я начал подготавливать все для побега. Каждую ночь, когда все засыпали, я спускался в подпол святилища, и рыл тоннель, через который мы смогли бы незамеченными покинуть улус. А еще украл красящий порошок, чтобы продать его на первой же ярмарке, и выручить хоть каких-то денег. Я был на все готов, только бы она была со мной…

Тут Антип замолк и его как будто передернуло. Скривив губы, он завернул голову через плечо и процедил:

— Но в