– Отец был лучше всех на свете. И что бы ни говорил мой дядя, я всегда буду думать так.

Беатрис озадаченно посмотрела на Роберта. «Неужели Камерон Гордон дурно отзывается о покойном брате?»

Мальчик не сказал больше ничего о Камероне, и Беатрис испытала странное облегчение. Всего два дня назад она получила место гувернантки герцога, но это время оказалось наполнено самыми необычными событиями, какие только можно себе представить.

Роберт прошел в конец холла и толкнул тяжелую дверь. Из комнаты тут же хлынули потоки света. Не в силах сдержать любопытство, Беатрис последовала за мальчиком.

Окна начинались примерно от середины наружной стены и тянулись к самому потолку, Образуя угол. Вся комната была залита теплыми золотистыми лучами солнца. Беатрис показалось, что она находится внутри огромного драгоценного камня, сверкающего желтыми гранями.

– Не правда ли, здесь красиво, мисс Синклер?

– По-моему, здесь просто изумительно, – благоговейно прошептала Беатрис. Справа виднелась вытянутая гряда гор, а слева, купаясь в полуденных лучах солнца, переливалась серебром широкая гладь океана. Впереди простирались живописные холмы и долины – великолепные угодья Крэннок-Касла. – Надеюсь, – с улыбкой прибавила она, – хотя бы этот чудесный вид заставит вас усердно учиться, ваша светлость. Каждый день разглядывая свои фамильные владения, вы захотите стать самым образованным герцогом в истории вашего рода.

– Вы заметили, что говорите мне «ваша светлость», только когда довольны мной?

– Правда? – усмехнулась Беатрис. – Тогда попробуйте заставить меня произносить эти слова чаще. – Она огляделась. «Кто-то превратил эту прекрасную комнату в кладовую для пустых сундуков, ящиков и саквояжей». – Потребуется время, чтобы разобрать эти завалы. Нам придется перенести сундуки в другое место.

Роберт потянул к двери один из сундуков.

– Нет, все не так просто. Тут понадобится кое-что переделать.

Беатрис принялась пересчитывать сундуки.

– Что нам действительно нужно, так это помощь. Это называется разделением труда.

– Так позовем одного из лакеев. Я герцог Брикин, мисс Синклер, и по-прежнему вправе приказывать своим слугам.

Роберт не переставал удивлять Беатрис. Только что он казался ей бесхитростным и ребячливым, и вот перед ней снова стоял заносчивый аристократ.

– Хорошо. А здесь есть звонок? Или нам придется спускаться на второй этаж?

На лице Роберта заиграла плутоватая ухмылка. С довольным видом он прошел в конец коридора и махнул рукой, желая привлечь внимание Беатрис.

Девушка скрестила руки на груди и нетерпеливо топнула ногой.

– Что там у вас?

На стене она увидела металлический треугольник. Роберт ловко подпрыгнул и ухватился за него. Ему хватило одной попытки. Крепко вцепившись в рычаг, Роберт повис на нем всей своей тяжестью и оттянул почти до пола. Когда мальчик выпустил треугольник из рук, тот подскочил едва ли не до потолка.

– Что это такое? – удивленно спросила Беатрис, подходя ближе, чтобы рассмотреть диковинный инструмент.

– Пожарная тревога, – с торжеством провозгласил мальчишка. – На кухне уже прозвенел звонок. Через несколько минут сюда явятся все слуги, какие только есть в замке.

– Роберт Гордон! Вы совсем лишились рассудка? Вы же насмерть перепугаете всех слуг до единого.

Беатрис сердито нахмурилась, но Роберт не придал этому значения. Он так и сиял от радости.

Через пять минут в холл перед лестницей для прислуги показались с ведрами в руках четверо из семи слуг Крэннок-Кас-ла. Все они раскраснелись и тяжело дышали. Как и опасалась Беатрис, услышав сигнал тревоги, слуги изрядно перепугались.

Девушка отослала всех, кроме одного лакея, который запыхался меньше остальных. Лакей и Роберт обменялись заговорщическими взглядами. При виде их ухмылок Беатрис заподозрила, что лакей и раньше помогал юному герцогу в его озорных проделках, но предпочла промолчать.

Роберт и слуга принялись вытаскивать в коридор ящики, а Беатрис прошла в глубину комнаты, внимательно разглядывая сундуки. Большинство оказались пустыми, кроме нескольких, задвинутых в угол. Два из них были сильно помяты, раздавленные крышки чудом уцелели.

Беатрис попыталась сдвинуть сундуки с места, но поняла, что ей это не под силу. Сундуки доверху были наполнены вещами.

– Сундуки принадлежали моим родителям, – объяснил Роберт, заглядывая ей через плечо. – А я все не мог понять, куда они подевались. – Он показал пальцем на сундук у стены. – Это сундук моей матушки.

– Куда их лучше перенести?

– А нельзя ли оставить их здесь?

Слава Богу, мальчик не попросил открыть сундуки. Он лишь хотел, чтобы принадлежавшие родителям вещи оставались в комнате и находились поблизости во время его занятий, как сидели бы рядом с ним мать и отец, будь они живы.

Беатрис хорошо понимала Роберта. Она и сама проделывала подобные глупости: зажигала отцовскую трубку, чтобы запах табака окутал пустой дом, или оставляла на крышке комода матушкин передник, как будто мама только на минутку вышла из дома и вот-вот вернется.

– Конечно, можно, – с улыбкой кивнула она, и Роберт попытался улыбнуться в ответ.

Им потребовалось два часа, чтобы вынести все лишнее и освободить комнату. Они выдвинули стол на середину, оставив место сбоку от окна для книжных полок. Настоящим открытием стал камин у боковой стены. Горящий очаг способен наполнить теплом комнату даже в самую лютую стужу.

Все трое работали на удивление слаженно. Физический труд помогал Беатрис отвлечься от пугающих утренних событий. Закончив перестановку, девушка оставила Роберта в обществе лакея, а сама отправилась на поиски щетки, которой можно было бы вымыть пол. Беатрис вернулась из людской, вооруженная ведром и шваброй, и обнаружила, что лакей исчез, а вместо него в комнате рядом с Робертом стояла женщина.

– Должно быть, вы и есть удивительная мисс Синклер.

Беатрис никогда еще не видела такой красивой женщины.

Ярко-рыжие волосы, уложенные высокой короной на голове незнакомки, обрамляли лицо, безупречно гладкое и нежное, словно фарфоровое. Ярко-зеленые глаза напоминали осколки камня – таким твердым и холодным был ее взгляд.

– Роберт, – повелительно сказала женщина, поворачиваясь к мальчику. – Идите и переоденьтесь к обеду.

– Я не голоден.

Беатрис тяжело вздохнула. Юный герцог снова набросил на себя маску высокомерного презрения.

– Ваша светлость, – огорченно произнесла она, – Не забывайте о хороших манерах.

Роберт сверлил ее взглядом, но Беатрис лишь сурово нахмурила брови.

– Хорошо, – откликнулся он наконец и отвесил учтивый поклон. – Мисс Синклер. – Беатрис довольно кивнула. Мальчик повернулся и поклонился рыжеволосой красавице. – Тетя Ровена.