этой тишине отчетливо прозвучали шаги за дверями. Должно быть, женщина тоже удивилась, потому что повернула голову на звук, и в это мгновение зал снова ожил, словно по команде, а позади незнакомки появился Мирддин.

Для него встреча, кажется, тоже стала неожиданной. Он остановился, пораженно разглядывая гостью. Я видел, как заготовленная улыбка замерла у него на лице.

Дама в зеленом быстро подошла к нему и нежным жестом положила руку на плечо нашему главному советнику. А потом оба переступили порог зала — словно царственная пара, вступающая на свадебный пир.

Мое изумление странным поведением Мирддина смыло еще большим удивлением, когда я узнал в этой даме ту самую женщину, которую встретил в лесу. Это погоня за ней чуть не убила Лленллеуга — да и нас троих вдобавок. Теперь и следа не осталось от лохмотьев, босых ног и нечесаных волос. Гостья больше всего напоминала королеву в роскошном платье, с волосами, уложенными в причудливую прическу.

Я окостенел от удивления, зато зал взорвался удивленными голосами. Не я один узнал женщину. Мирддин одним словом утихомирил шум.

— Спокойно! — призвал он, и его голос заполнил зал от очага до крыши. Подняв руку властным жестом, он обратился к даме:

— Вы снова облагодетельствовали нас своим присутствием. Леди, приказываю вам, назовите себя!

Говорил он твердо, но довольно мягко. Я что-то не припомню, чтобы кто-нибудь не подчинился его приказам, когда они отдавались таким голосом. Но я-то помнил, что наша гостья — молчунья, тем сильнее было мое удивление, когда она ответила:

— Прошу извинить меня, лорд Эмрис, меня зовут Моргауза.

По рядам собравшихся прокатился ропот.

— Она говорит! — восклицали некоторые.

— Что это значит? — вопрошали другие.

Вперед вышел Артур, Гвенвифар следовала за ним.

— Чудо! — воскликнул король, похоже, его радовал столь неожиданный поворот. — Каким образом вы заговорили?

Мирддин пристально наблюдал за молодой женщиной и не сдвинулся с места, когда Моргауза предстала перед королем.

— Благодарю вас, лорд Артур, — сказала она, мило склонив голову. — Этим я обязана вашей доброте. — Она говорила голосом одновременно хриплым и низким, словно заржавевшим от долгого молчания. — Год назад женщина из нашего королевства наложила на меня проклятие, и я потеряла способность рассуждать и говорить. С тех пор я скиталась, оставаясь пленницей внутри самой себя, не зная, кто я и где я.

— По-моему, вы теперь прекрасно выглядите, — заметила Гвенвифар, останавливаясь рядом с мужем. — Интересно было бы послушать, как это произошло.

Две женщины явно оценивали друг друга. Моргауза, словно прилежная служанка, сложила руки на животе и сказала:

— Вы правы, благородная королева. Но мне трудно объяснить это. Когда я увидела Тор, меня охватило сильное замешательство. Я знала только, что должна немедленно уйти.

— Вы так внезапно покинули нас, — холодно заметила Гвенвифар. — Мы беспокоились о вашей безопасности и отправили на поиски хороших людей. Они отправились навстречу опасностям, перенесли тяжкие лишения, некоторые из них до сих пор страдают, и все ради вас. Если бы вы дали нам хотя бы намек, перед тем как исчезнуть, это избавило бы нас от многих неприятностей. Мы могли бы вам помочь.

Моргауза скромно опустила глаза.

— Увы, я могу лишь просить у вас прощения, благородная королева. Моя поспешность была плохим ответом на великое благоволение, которое вы мне оказали. Но я была не в своем уме. Я повернула коня к ближайшему лесу и скакала до изнеможения. А потом заснула. Когда же я пробудилась, то поняла, что заклятье оставило меня, и я снова стала самой собой. А ведь действие заклятья длилось несколько лет. Теперь я очень хочу вернуться домой и по-настоящему прийти в себя. — Она мило улыбнулась. — Я пришла поблагодарить тех, кто позаботился обо мне в трудный час.

Губы королевы Гвенвифар тронула улыбка сомнения. Похоже, она не очень-то поверила гостье.

— А где же ваш дом?

— Недалеко отсюда, — ответил Моргауза. — Мой дом неподалеку от Каэр Уинтана и… — Она сделала паузу, как бы пытаясь собраться с мыслями. — … и вот я пришла, чтобы поблагодарить за вашу доброту. — Женщина отвечала королеве, но смотрела при этом только на Артура. В конце своей речи она улыбнулась ему.

— Вы вернулись в одиночестве? — спросил Мирддин. — После всего, что с вами приключилось, я ожидал, что ваши люди будут лучше заботиться о вас. Молодой женщине не пристало путешествовать без сопровождения.

Казалось, этот вопрос несколько обеспокоил Моргаузу. Она отвела глаза от короля, потупилась, словно подыскивая подходящий ответ. Но именно король, экспансивный и великодушный, спас гостью из неловкого положения. Артур сказал:

— Мне тоже интересно послушать ваш рассказ, но позже у вас будет достаточно времени для объяснений. Теперь вы исцелились, и это уже достаточная благодарность. Садитесь с нами, отпразднуем ваше благополучное возвращение.

С этими словами король подвел свою элегантную гостью к столу и усадил ее рядом с собой. Гвенвифар, по-кошачьи настороженная, стояла рядом, внимательно наблюдая за происходящим. Мудрый Эмрис держал свои мысли при себе; но я заметил, что в тот вечер его не было с нами за столом.

Следующие несколько дней разговоры о неожиданном возвращении Моргаузы были столь же популярны, как разговоры о Храме Грааля. Хотя я выслушал все, что было сказано, понятней ситуация для меня не стала. О даме говорили разное. Высказывались предположения о ее бедственном положении и чудесном выздоровлении, и в конце концов люди запутались настолько, что отыскать подлинные факты уже не представлялось возможным. Кто-то утверждал, что она знатная леди, чье поселение оказалось разрушено, а ее людей поубивали вандалы. Другие считали ее дочерью короля белгов, чей народ бежал в Арморику от чумы, оставив ее на произвол судьбы. Третьи выдвигали свои предположения, но никто не мог утверждать с уверенностью, какая из этих историй была правдой.

Тем временем работа над святилищем шла полным ходом, и постепенно дни вошли в привычный ритм. После благополучного возвращения в Инис Аваллах, среди друзей и братьев по мечу, страшные события в Ллионессе потускнели в моей памяти, и я все реже вспоминал о них. Я даже убедил себя, что Моргана в купальне привиделась мне от усталости и слишком долгого пребыванием в горячем бассейне.

Я считаю, что человеку свойственно забывать страх, боль и прочие неприятности. И я такой же, как все. Даже возвращение