– Интересно… – после долгой паузы произнес Василевс, когда разговор про каструм завершился. – Я смотрю, твой сын не горит желанием покидать те края.

– Говорю же, он слишком юн и горяч. Его волнуют поединки. Но я боюсь за него. Все эти суды перед лицом Всевышнего слишком опасны. А вдруг какие происки лукавого?

– И что он тут будет делать? – спросил вместо Вардана Фотий. – Ты не хуже нас понимаешь, что Василий – великий соблазн для разного рода заговорщиков.

– Понимаю. Поэтому просила бы выделить ему какую-нибудь фему в управление. Вдали от Константинополя. Например, Хеллас[33].

От этих слов Вардан вздрогнул и остро посмотрел на Кассию, но та имела вид настолько наивный и бе-зобидный, что он сдержался от остроты.

– Ты уверена в своих словах? – наконец хрипло выдавил он из себя.

– Ты зря переживаешь. Родственники помогут ему навести порядок в феме и укрепить твое могущество. Он хоть и удачливый воин, но ему больше по душе дела хозяйственные. И я мню, было бы недурно в Хелласе открыть важные для всей державы оружейные и доспешные мастерские. Василий говорит, что в старые годы такие были всюду, где простиралась власть ромеев. И они сильно помогали держать войска в хорошем вооружении.

Василевс скосился на Фотия, и тот утвердительно кивнул. Так и есть. Было такое дело.

– Хеллас… – тихо произнес Вардан, взвешивая все за и против.

Кассия происходила из очень влиятельного греческого аристократического дома Сарантапехос. Из него же происходила и знаменитая Ирина Афинская, что стала первой женщиной, самостоятельно правившей Византией в 797–802 годах. Да и вообще – в конце VIII – начале IX веков этот дом имел очень большое влияние. К середине IX века он ослаб, но все еще выглядел весьма амбициозным и довольно могущественным. Слишком могущественным для того, чтобы, вступив в определенные союзы с рядом других домов, побороться за престол. Которым они, очевидно, грезили.

Василий же, судя по всему, обладал огромными познаниями в разных науках. Причем в прикладном их аспекте. К тому же явно отличался заметными воинскими талантами. Давать такой козырь потенциально очень опасному дому Вардан не хотел. Даже под таким благовидным предлогом.

– Доспехи, говоришь… – тихо произнес Василевс.

– Кое-что он уже приловчился делать даже в Гнезде. Я могу продемонстрировать.

– Изволь.

Она кивнула одному из охранников, что стоял возле двери, и тот позвал слуг, что внесли в зал несколько щитов, пару клееных шлемов и мешочек с наконечниками стрел. Поднесли. И, поклонившись, начали раскладывать на столе перед высокой комиссией. После чего удалились.

– Из чего они сделаны? – спросил Вардан, глядя на странный материал некрашеных щитов, склеенных бакелитом. Считай, бакелитовой фанеры с очень большим количеством слоев.

– Из дерева.

– ЭТО дерево? – удивился тот, крутя в руках шлем. Как на его взгляд – весьма и весьма странный.

– На какой-то древний шлем похоже[34], – задумчиво произнес Фотий. – На старых фресках, изображающих Александра Македонского, что-то подобное я видел.

– Это не может быть деревом, – уверенно произнес Вардан.

– Это тонкие слои дерева, пропитанные лаком, которые Василий получает из дегтя. Подробностей я не знаю. Просто видела. Все очень мудрено и непонятно. Он даже грот небольшой построил для особой просушки.

– Дерево… дерево… – пробормотал Василевс. – Эй, – окрикнул он одного из стражников, – иди сюда. Вот, – кинул он на стол шлем, – руби его. Мечом руби. Хотя нет. Топором.

Стражник без всякого смущения и не мешкая достал висящий на поясе боевой топорик и, размахнувшись, от души врезал по этому клееному шлему, лежащему на столе. И не пробил. Оставил зарубку со сколом, но и все.

– Еще бей. Еще, – говорил Вардан, до тех пор, пока шлем не был наконец пробит и топорик вошел в него, условно поразив голову.

– Восемь ударов, – заметил Лев Математик.

– Сними свой, положи и бей. Восемь ударов бей. Не переживай. Тебе новый сделают.

Стражник молча снял свой шлем. Положил на стол и под счет ударил по нему топором. Обычный шпангельхельм, то есть каркасный шлем из четырех частей с наносником. В отличие от поделок мастерских XXI века стандарта толщины в два и более миллиметров он не имел. Да и качество металла было существенно хуже. Поэтому после ударов топором у него вылетело несколько заклепок и появилась довольно большая вмятина, достаточная для того, чтобы достать до головы и травмировать ее. Воин ведь бил свой шлем так же, как и деревянный, чтобы пробить, то есть норовя попасть в одно и то же место.

– М-да… – тихо произнес Фотий.

– Интересный результат, – согласился Лев Математик. – Сколько и по какой цене он готов поставлять нам эти шлемы?

– Об этом нужно с ним договариваться, – уклончиво ответила Кассия. – Даже в тех диких местах он в состоянии ежегодно таких шлемов делать по тысяче и более. Достаточно дешево. Во всяком случае, заметно дешевле стальных. В Хелласе же он сможет ими снабжать всю армию Василевса.

– Почему такой щит? – спросил Вардан, словно пропустил ее слова про ее родную провинцию.

– Ему нравятся старые времена. Говорят, что с такими сражались воины во времена достославного Гая Юлия Цезаря, очень высоко ценимого Василием. Но размер и форма щита не имеют значения, – указала она на круглый выпуклый щит.

– Надо бы их из лука обстрелять… – заметил Фотий.

– Поставь этот щит вон туда, – указал он стоящему рядом стражнику. – И от тех дверей пять стрел в него выпустите. Потом неси сюда.

– Сделаю в точности, – кивнул стражник и убежал выполнять приказ.

Обстрелял.

Вернулся.

Но Вардан оставил результат без комментариев. Он был для него ожидаем.

– Они еще не гниют, – заметила Кассия, когда Василевс закончил осмотр щита.

Но он оставил ее слова без внимания. Взял мешочек с наконечниками для стрел, высыпал их на ладонь и задумчиво начал перебирать пальцами.

– Удивительно похожие, – после минуты изучения произнес он.

– Василий говорит, что это позволит повысить точность стрелков. Чем больше стрелы похожи друг на друга по размеру и весу, тем сходней их полет. С его слов.

В этот раз Вардан все-таки наградил Кассию взглядом. Долгим. Задумчивым.

– У Василия много идей. Уверена – это только начало.