Довольно хмыкнув, выдернул из раны на груди ставший моим меч. У знатного воина оказался жертвенный камень, но вот все его пожитки, с которыми он пришёл на арену, теперь переходят в моё расположение. Опасный противник. Вдвойне он опасен из-за его сорок восьмого уровня, но один лишь момент битвы перевернул всё. Доля везения и сбитый ударом шлем равны неожиданному исходу поединка.

Подбадривающая весь бой толпа внезапно затихла. Аро затих вместе с ней, не зная, что ещё нужно сказать в такой ситуации. И в этой немой тишине в мою сторону направлялась личная охрана Гратиса. Четыре тяжелых воина поравнялись со мной. Самый шустрый намеревался толкнуть меня стальной перчаткой в грудь, произнося:

— Тебе же приказали стоять! Как ты посмел ослушаться приказа королевской гвардии?!

Вот только стальную перчатку поймала сильная рука, затянутая в чёрную кожу. Рядом со мной встали охранники арены. Их было итак больше, однако, из подполья продолжали выбираться всё новые и новые. Расклад сил изменился за несколько секунд, и потерявшие боевую спесь телохранители убитого барона отступили. Кто-то из его оруженосцев ещё попытался заикнуться насчёт принадлежности имущества, но быстро сник под взором приступивших к мародёрству стражников. Все вещи были моими, охрана лишь снимает их с трупа после боя. Это входит в их обязательные услуги.

— Эй, безродный, — сквозь зубы бросил один из закованных в металл гвардейцев, — отныне тебе нет пути в Сестдар.

Посмотрел ещё немного в спины удаляющимся солдатам без своего господина. Надо же так нарваться в первом же бою. Враг был не особо сильным, но его знатные корни. Эх, хорошо что и Голему, и организаторам арены с подачи короля Ильтазяра плевать на все остальные королевства и их высокородных баронов. Вот только род Ацициусов теперь может не слабо огорчиться на меня. Да так, что придётся какое-то время ходить и оборачиваться на улице. От таких ублюдков можно и не такого ожидать. Тем более, что прецеденты уже были.

Сделал шаг к вещам, сложенным на песке. Здоровой рукой поднял поясную сумку и извлек оттуда зеленоватый флакончик. У меня таких нет. Дорогое зелья лечения, не имеющее за собой серьезных долгих послезельевых болезней. Выдернул пробочку зубами, приник к длинному узкому горлу. В горло полилось что-то вязкое, похожее по вкусу на древесный сок с мятой. Выпил всё, поглядел на травянистый осадок, не прошедший сквозь узкое горлышко склянки. Определить какие растения использовались в зелье невозможно. Сварившиеся, свернувшиеся и почерневшие листочки да веточки остались на дне пустого флакона. Убрал её в карман, покажу при случае Эйре. Сейчас всё равно придётся идти до неё.

Песочный плащ спал, раскатившись мелкой пеленой по поверхности арены. Левая рука выглядела плохо, локтевая кость сломана, лучевая вроде цела, но пошевелить всё равно не удастся. На груди белоснежной рубашки серьезное багровое пятно.

Вытащил из кармана горсть серебряных монет, отдал паре плечистых охранников из людей за помощь в транспортировке выигранных вещей. Если удастся быстро продать все шмотки Гратиса, останусь в плюсе. Ещё нужно купить что-нибудь Эйре. Она очень не любит, когда я возвращаюсь к ней с серьезными ранами. А без её средств вряд ли удастся полностью поправиться к завтрашнему бою. Если, конечно, не прибегать к помощи целителя.

Охранников я нанял ещё и потому что не знал, когда оруженосцы барона решатся нанять нечистых на руку коллег по роду деятельности. Могут сделать это через день, через два, если не очень строптивы, но могли позаботиться и куда раньше, подослав убийцу к выходу из стадиона.

Когда мы вышли с арены, на улице не оказалось никого, кроме парочки спешащих куда-то горожан. Оно и понятно. Сейчас на арене идёт турнир, все свободные и состоятельные граждане развлекаются на трибунах, пьют разные напитки и делают прибыльные или не очень ставки.

Добрался до знакомого скупщика, оставил у него все полученное добро, кроме меча и поясного подсумка. Отпустил обратно охрану, а затем выбрался через запасный ход в переулок. Поблуждав немного по не самому богатому району, убедился, что никто меня не преследует. Добрался до относительно знакомой алхимической лавки, работающей круглосуточно. Хозяина на месте не оказалось, ну оно и не удивляло. Временно лавкой руководил его сын. Приобрел сборник гербария на сто видов растений за двенадцать золотых монет.

Когда вышел на улицу, немного удивился уже склонившемуся за городскую стену солнцу. Долго же я блуждаю. На арене уже подходят к концу бои сороковых уровней. Либо, если они закончились быстрее обычного, то уже начинают сражаться пятидесятки. Жаль не увижу боя Воорена, но ещё успею понаблюдать за ним позже. Сейчас нужно заняться собой, ведь регенерация сама по себе не справляется с посиневшей рукой.

День в ожидании следующего боя тянулся предательски долго. Несколько раз, изнывая от безделья в тесной комнатушке, прибегал к занятию рук простыми приемами. Пробовал наносить удары кулаками по стенам, естественно, выпустив шип. Испещрил одну из стен комнатки мелкими бороздками. Пробовал выполнять разные акробатические элементы, в меру доступной площади. Несколько кувырков туда-сюда, перекаты. Постарался на память вспомнить стойки Брахима и Красиала, когда они сражались со мной на корабле.

К ночи, когда охрана пришла кормить пленников, в комнату занесли снаряжение. Там была моя рапира, оставленная на арене, а также: копьё моего противника, два щита, меч и топор, кожаная лёгкая броня с прорезями и две тяжелых, укрепленных стальными пластинами. Один стальной ботинок, перчатка, наплечник, в общем всё то, что было на моих врагах на арене. Кровь смыть, естественно, никто не удосужился.

Досконально изучив все находки, пришёл к выводу, что ничего из лежащего здесь снаряжения мне не нужно. Оно вообще было здесь лишним, так как места в маленькой комнатке и без того не было.

Заняться больше было нечем, потому в перерывах между размышлениями о разном, пытался вслушиваться в стены. Вряд ли подслушивание станет важным навыков для арены, но о своём развитии не стоит забывать. Я прекрасно помню, как, спускаясь в Гейзер, сумел поднять ловкость до пятидесяти, за что был награждён. Для того чтобы довести восприятие до пятидесяти не хватает всего семи пунктов, а затем все восемь навыков, которыми я обладаю и которые завязаны на восприятии, должны поднять эту характеристику ещё на целую восьмёрку.

За этими размышлениями и попытками разобрать что-то в гомоне толпы меня застали шаги. Грузные, тяжелые, сопровождающиеся сдавленным сопением, будто рот шумящего был закрыт какой-то маской. Источников шума было четыре. Они подошли к моей комнате, отпёрли засов и распахнули маленькую дверь.

— На выход!

Я был уже готов. Кто бы не встретился мне на арене и какими-бы способностями он не обладал, я был готов сразиться с ним и победить любой ценой.

Дверь за мной закрылась и меня повели наверх. На потеху публике и тем, кто зарабатывает на наших кровавых боях.

Песок арены вновь был обжигающе горячим, хотя день начался не так уж и давно. Слишком жаркий климат. Я привык к большей влажности и резкой смене погоды душно-жаркой до дождливо-снежной, хотя снег я видел всего несколько раз в своей жизни. На севере Крайпруса джунгли, в которых случаются бури с градом, а вот на юге острова есть места, по слухам, где такими же ровными пустынями лежат снега, уходящие за горизонт или упирающиеся в нависающие горы. Представить себе столько снега я раньше не мог, впрочем, и бескрайние песка мне не представлялись ранее.