Длинный гул, от гонга на входе арены, оповестил о последнем сердечном ударе проигравшего в конце дня гладиатора. Ну если быть точным, то это не так. На самом деле гонг оповещал всех об окончании дня турнира. Всего за весь турнир в него ударят восемь раз. Значит, сейчас последний победитель отправился в свои апартаменты. Кто-то заслужено отдыхает, а мне придётся идти. Эйра уговаривала меня не ходить, но она даже не понимает сколько денег меня дожидаются в таверне «стервятник». Ради таких сумм стоит рисковать жизнью.

Сломанная рука мерно болталась в белой косынке. Эйра заботливо обработала раны и перевязала, благо навык первой помощи у неё на четвертом уровне. Должен довольно быстро поправиться. Свободная рука сжимала взмокшую руку фальшиона.

Когда до места встречи у входа в таверну оставалось идти меньше квартала, на пути возникли две серые фигуры. Они стояли на углу и о чём-то лениво беседовали. Одна жестикулировала, а вот вторая напротив, стояла будто труп, благо угол ограждал её от возможных наблюдателей со стороны «стервятника».

— Вы чего здесь маячите? — спросил вместо приветствия.

— Спокойно, — попридержал меня Воорен, облокотившийся на стену закрытой кожевенной лавки. — Ганс курит.

Ничего не понимая, выглянул из-за угла. Болтливый бородач вправду стоял в паре метров от входа в таверну и как человек, вынужденный покуривать трубку за неимением другого способа скоротать время, пыхал дымом. Делал Ганс это столь медленно и лениво, что казалось, будто он сидит где-то на званом ужине аристократов и слушает длинные светские речи ни о чём, а не стоит посреди грязной улицы, смакуя каждый вдох.

Поведение Ганса кому-то и могло показаться странным в этой ситуации, но лишь тем, кто сюда пришёл ради него одного. Все же остальные, с высокой вероятностью, обратили бы своё внимание на тот факт, что перед входом в таверну стоит с полтора десятка полностью экипированных гвардейцев с эмблемами, отличными от гвардии Толя.

— Не наши…

— Вообще непонятно, что им здесь надо, как бы не по наши головы их позвали, — подлил масла в огонь переживаний Рыжий.

— Сестдар, — по-обычному сухо произнёс Воорен.

— И что они здесь делают?

— Не знаем, решили тебя подождать, может ты чего слышал? — с готовностью заглянул в моё лицо Рыжий.

— Не знает он ничего, — парировал с другой стороны Блек. — Знал бы, не таращился так на них. Крас, а ведь тебе придётся туда идти.

От этих слов я даже встряхнулся. Слишком засмотрелся на стоящих пятерками солдат в прекрасно отполированных доспехах, да к тому же при оружии.

— Чего… Почему я только? Мне казалось вместе пойдем.

— Хах, — Воорен позволил себе фыркающий смешок, звучащий примерно также, как завывающий ветер на ночном кладбище. — Вместе пойдём, вы за деньгами, а я за дровами для костра.

Я непонимающе перевел взгляд на Рыжего.

— Это же гвардейцы Сестдара. Паладины.

Только теперь я сообразил причину, по которой Воорен отказывается вести нас всех вместе.

— Мне с этими солдатами общей дороги нет. Почувствует кто-то, что я нежить, они и не посмотрят, что в чужом королевстве. Сожгут, а потом извинятся только. И король им ничего не скажет, потому что репутация у меня не королевская.

— Ладно, а ты тогда почему не пойдёшь? — вновь упирая взгляд в Рыжего.

— Так у меня нету жертвенного камня. Ты же на собрании тогда сказал, что у тебя есть. Ну вот мы и подумали, вдруг что, ты чтобы один шёл.

Я мысленно выругался. Логика отличная, тем более, что никакого камня у меня всё-таки не было. Но когда-то я решил об этом умолчать и теперь по всему выходит, что придётся отвечать за свои слова. Ладно, чёрт с ним. Справлюсь как-нибудь, тем более, что отправлять Воорена и вправду дурная идея. Сестдар давно воюет с Падшей Империей, из-за граничащих территорий. Реагировать на нежить тамошние паладины обучены, так что для него это окажется равносильно самоубийству. Отправить Рыжего со мной или вместо меня, конечно, можно, но толку то будет от молодого в таких делах парня. В Гейзере он уже показал, что думает немного не тем местом, которым надо бы.

Тяжело вздохнув, направился по диагонали через улицу прямо к дверям таверны. Секретничать смысла нет, тем более, что Ганс, как обуславливались — стоит и курит.

— Сюда нельзя! — выставив руку вперед гаркнул один из гвардейцев, видимо командир своей пятерки.

Я замер, размышляя, что же делать дальше, но на помощь пришёл Ганс.

— У него здесь дело, как и вас. Между прочим, с теми же личностями, так что пропустите.

Глаз под решетчатым забралом видно не было, но мне показалось, что я уловил нотки презрения во взгляде на бородача.

— Ладно, — согласился гвардеец, чуть отступая.

Проходя мимо него, я встретился с равнодушным взглядом Ганса. Тот с облегчением затушил трубку и просто стоял на улице.

Потянул за ручку обыкновенной таверны, дверь распахнулась, шагнул внутрь и будто ударился о невидимую стену. Внутри мне стало тут же не по себе от количества уставившихся на меня пар глаз.

На арене я привык к публике, но там как правило чуть поддатые заряженные зрители, а не четыре десятка готовых сорваться в бой солдат. Примерно десяток тех же гвардейцев из Сестдара сидели ближе всех к выходу. Дальше были люди вперемешку со зверолюдами. Четыре каштака, два гнолла, шесть змеелюдов, один минотавр, парочка волколаков и вроде бы один кобальд, но тот сидел ко мне спиной. Оглядев всех представителей клана Дикой Стаи, перевел взгляд в противоположную сторону. Там помещение таверны делили два других клана. Суровые, сдержанные люди Пустоты и разношерстный народ, среди которых были старые знакомые.

Дикая Стая, Пустота, Золотой Червь и гвардия другого королевства. Против своей воли я попал в чуть ли не самое напряженное сейчас место во всём Толе. Что могло заставить собраться лицом к лицу кланы, выражающие друг другу неприязнь? Почему здесь чужая гвардия, если это не вторжение в королевство? И что здесь надо клану Лазаря?

Ссутулившись под напряженными взглядами всех присутствующих, я потихоньку прошёл к лестнице на второй этаж. Остановить меня никто даже не попытался. Поднялся почти до самого верха, оставалось всего пять ступеней, и вдруг почувствовал что-то. Незримое и неосязаемое. Будто невидимую черту чего-то пересек. Постоял секунду другую, привыкая к ощущениям.

— Заходи! — басовито крикнули из комнаты, отчего я вздрогнул.

В три шага прошёл оставшиеся ступени и спешно повиновался, открыв дверь. Вошёл и уже куда чувствительнее ощутил тёплую ауру, окружающую всех присутствующих. Волна тепла проникала в моё тело, придавая ощущение небольшого уюта. При этом, где-то на задворках мысли витало ощущение, что меня читают как открытую книгу, потому что я оказался открыт для всех взглядов.