Поскольку Божественность означает в системе ал-Джили имя, обозначающее ступень, занять которую стремится всякое человеческое «я», под нее подходят такие имена, как «слушающий», «смотрящий», «знающий» и тому подобные. Иными словами, имена, которые подходят под понятие «Бог», «являются общими для Бога и человека»[226]. Ал-Джили хотел утвердить под этим выводом формулу: «Свойства Бога – свойства человека и сущность Бога – сущность человека». Это – сущностная онтологическая общность, призванная устранить пропасть, которая может возникнуть между человеком и абсолютом, если одна сущность противопоставит себя другой. С точки зрения достижения человеком полноты его свойств такова попытка освобождения человека от всего, что связано с небытием, преходящим и случайным в его бытии и его целях, посредством постижения ценности единства бытия и возвышения этого единства до уровня долга.

Из явлений существа Бога, его деяний, имен и свойств ал-Джили сделал образец для человека, достигающего полнейшего единства в своих многообразных манифестациях. Отсюда он сделал вывод, что абстрагирование божественной сущности означает выделение Истинного в его свойствах, именах и сущности, как он того заслуживает, путем неколебимого возвышения. Бог остается единым и полностью независимым. Такова абстрактная форма абсолюта. Потому в определении идеи высшего существа ал-Джили указал, что оно есть «абсолютное бытие». Имелось в виду, что все соображения, дополнения, отношения, чувственные и рациональные формы должны быть отброшены «не потому, что они не составляют части абсолютного бытия, а потому что все эти соображения со всем, что к ним относится, сами принадлежат абсолютному бытию». Они «составляют суть того, что они есть»[227]. Ал-Джили выразил эту мысль в поэтической форме:

Каждое абстрактное свойство абсолюта имеет конкретный исторический пример, то есть разнообразие и единство его существования. Отсюда слова ал-Джил и, что «каждый из них заслуживает того, что ему присуще»[228]. Это значит, что трансцендентность здесь есть абстрактная форма того или иного имени субстанции, а не того, что причастно ей, ибо существование божественной субстанции, ее деяния и свойства предполагают конкретное проявление. Таков способ достижения полноты, т. е сущностного раскрытия. Ал-Джили в этой связи сказал: «Сущность включает признаки божественности и сотворености. Каждый из них заслуживает того, что ему присуще, но если они соединяются, то каждое пребывает в другом»[229].

Иными словами, абстрагирование Бога от качеств и превращение его в стоящую над всем сущность не противоречит обладанию им качествами божественности (извечное определение абсолюта) и сотворености (историческое определение сущего). Человек относится к числу сущих. Он – историческое явление божественности в абстрактном смысле и в своем конкретном примере отражает возможность и уровень соединения с божественным. Потому самодостаточность каждого из них и возможность явления одного в другом означает лишь относительную, конкретную и разумную пропорцию пребывания обоих друг в друге.

Поскольку существование есть конкретная и разумная пропорция проявления Истинного, то истинное в сотворености (человек) есть также пропорция. Из пребывания каждого в другом она делает смысл их существования, исходя из присущего им характера существования. В системе ал-Джили это выражает пропорциональность сущего, которое делает каждую вещь истинной (гармоничной) в той мере, в какой его внутреннее содержание соответствует смыслу ее существования и формам проявления. Отсюда мысль ал-Джили о характере «богоуподобления». Он видит в нем лишь «форму красоты, ибо божественная красота многосмысленна, она заключает божественные имена и свойства, содержит образы и выражает эти смыслы, являющиеся в конкретной и разумной форме»[230]. Это значит, что конкретная и разумная пропорция абсолюта являет себя в форме прекрасного. Она постигается чувствами и понимается разумом. Чувства и разум постигают образы смыслов, являющиеся в божественных именах, деяниях и свойствах в их существенных связях с чувствами и разумом человека при понимании смысла истин абсолютного бытия.

На уровне явления деяний человек должен понимать, что смысл открытия Истинного в делах основывается на лицезрении потока божественного могущества. Так он узрит Бога. Ему откроется принцип единого в бытии и таким образом – его единства. Это состояние познавательного и морального ал-Джили вложил в понятие целостности, в которой субстанциональность становится проявлением одного и того же. Таким образом всякое качество являет себя в другом. Так, «жаждущий мести есть Бог, и Бог есть жаждущий мести, а жаждущий мести есть несущий благодеяние. И также, если Единственность явится в самом благодеянии в жажде мести, то благодеяние, которое есть форма милости, будет субстанцией мести, которая есть форма страдания. Всякая вещь, в которой субстанция проявляет себя в силу единственности, есть суть другого, но как целостное проявление субстанционального, а не как разделенное по достоинству его частей»[231].

На уровне явления имен надо, чтобы человек оказался в лучах их света. Ему следует постепенно подниматься на вершины духа и знания, чтобы божественные имена стали эхом духа, действующего в бытии, или чтобы действующий дух стал человеческим эхом. Речь идет о непрекращающемся конкретном явлении, что ал-Джили называл раскрытием одного аспекта в другом, то есть пребывании их друг в друге. Это действие, как и любое бытие, начинается в сущем и заканчивается в абсолюте, проходя через совершенствование человека в его индивидуальной сущности. Отсюда слова ал-Джили о том, что при понимании имен Бог является человеку под собственным именем и наделяет им человека[232].

Этот постепенный подъем отражает внешнюю форму начала, середины и конца, то есть постоянное круговращение, в котором воплощена логика божественных имен и движение человека от природного царства к надприродной реальности силою человеческой воли. Как и от системы разрешений и запретов к истине вероучения. Это движение представляет природные миры, надприродную реальность и возвышенную мысль, как и необходимое усилие системы разрешений и запретов, которой придерживается народ, для достижения абсолютной истины, призванной осветить людей светом божественных имен. Таково все, что нужно, чтобы сделать человека сосредоточием истин бытия.