— И вы туда же, — всхлипнула Липочка. — Что за допрос? Будтоне знаете.

Роман покачал головой:

— Знаю, потому волнуюсь за вас больше вашего Вани.Рассказывайте, что разведали?

— Очень немного. Только то, что Вовану известно о нашемпустом сейфе.

— И все?

— И все.

Роман возмущенно фыркнул:

— Стоило из-за этого рисковать!

“Это он еще не знает как именно рисковать мне пришлось”, —поежилась Липочка, не собираясь его просвещать.

— Видите ли, Вовану известно о пустом сейфе! — сердитовоскликнул Роман. — Да эту информацию я ему и подкинул.

— Как?

Он отмахнулся:

— Какая вам разница? Через наших с Сан Санычем общихзнакомых.

— И что вы сказали им?

— Не волнуйтесь, все как надо сказал. Зашифровал, не воткрытую. Дело нехитрое, но речь не о том. Обещайте сейчас же, что больше тудане пойдете.

Липочка заупрямилась:

— Нет, не могу обещать.

Роман возмутился:

— Как это не можете? Очень даже можете и не пойдете! Непойдете!

— Пойду! — отрезала Липочка.

— Не пойдете!

— Пойду!

— Ах так!

Роман перевел дух и выпалил:

— Тогда вы сегодня же все расскажете своему Ване. Если вы нерасскажете, сам ему расскажу.

Она рассмеялась:

— Что? Что вы ему расскажете?

— Все! Все-все!

Липочка не поверила:

— Блефуете!

Он грустно покачал головой и настораживающе спокойновозразил:

— Нет, не блефую. Не хочу, чтобы с вами случилась беда, а ядо конца жизни корил себя за это. К тому же, вы мне выхода не оставляете. Он жепочти заглядывал под кровать. Если и завтра ваш Ваня попытается туда заглянуть,боюсь, нервы мои не выдержат.

— Ах вот вы о ком печетесь! Вы печетесь только о себе! Выэгоист, а я на любые жертвы пойду ради Вани! А вы пекитесь о себе как-нибудьпо-другому!

Липочка торжествовала: она уложила его на обе лопатки. АРоман спорить не стал, он согласился:

— Да, я пекусь о себе. Как любому нормальному человеку, мнене нужны лишние проблемы. Поэтому вы никуда не пойдете. Будете своего Ванюподжидать дома, чтобы он по квартире не рыскал и меня не нервировал. Раз менявам не жалко, пожалейте хотя бы своего любимого мужа.

— Не волнуйтесь, о Ване я позабочусь, — с видом решившегосяна крайность человека воскликнула Липочка. — Он не будет мешать вам лежать подмоей кроватью, раз только в этом дело.

— Дело не только в этом, — возразил Роман, но Липочка егоуже не слушала. Она бойко бегала пальчиком по кнопочкам телефона, набираяномер.

— Глаша, ты дома? — спросила она и, победоносно взглянув наРомана, с тяжелым спокойствием добавила: — Зайди ко мне.

Глафира явилась мгновенно и, сгорая от любопытства,закричала прямо с порога:

— Что случилось?

Глаза ее сами собой (против Глашиной воли) шарили по углам впоисках Липочкиного любовника.

— Где Ваня? — спросила она, не решаясь заговорить о главном,о том, что видела прошлым утром, стоя на общем балконе.

— Ваня на работе, — хмурясь ответила Липочка, не зная какприступить и с чего начать. — У меня к тебе важное дело.

— Это насчет него? — спросила Глафира, игриво толкая подругув бок и делая глазки в сторону спальни. — Он что, у тебя под кроватью живет?При живом Ване? Ох и озорница ты, подружка! Устроила их прямо как в поезде:один — на верхней полке, другой — на нижней. И оба твои!

Глаша, такого не допуская, конечно же пошутила, но невольнопопала в самую цель. Липочка вспыхнула и рассердилась.

— Не понимаю, о чем ты говоришь! — яростно топнув ножкой,воскликнула она.

— Не о чем, а о ком. О Романе.

— О каком Романе? — не сдавалась Липочка, отчаянноразыгрывая недоумение.

Глафира рассмеялась:

— О каком Романе? Ой, не надо! Не надо, я все слышала. И,кстати, видела как вы вчера утром на лестнице скандалили. Ты же на моих глазахповела его к себе. А он симпатяга, твой Роман, ей богу! — она снова игривотолкнула подругу в бок. — Не горюй, милые дерутся, только тешатся.

— Какой ужас! — воскликнула Липочка и, схватившись засердце, убежала в спальню.

Там (на всякий случай под кроватью) ее поджидал Роман.

— Все пропало, вылезайте, — зашипела она. — Глаша васвидела, она все знает.

— Ну и что? — спокойно поинтересовался Роман.

— А то, что я в панике! Как мне быть?! Я пропала! Какойужас! Что она теперь обо мне думает?! Осуждает, верно, меня!

— Осуждает? Чья бы мычала, пусть она лучше себя осуждает. Даи какая вам разница? Вы ее, если не ошибаюсь, о чем-то просить собирались?

Липочка подтвердила:

— Не ошибаетесь, собиралась.

— Ну так и просите, — посоветовал Роман. — Случай для этогоподходящий. Теперь ей и объяснять ничего не надо, сама догадается. Если выпопросите то, что я вам рекомендовал, и она идею поддержит, тогда можно неволноваться. Глаша точно не проболтается Ване. Будет язык за зубами держать.

— Вы правы, — согласилась Липочка. — Но вряд ли Глаша на этопойдет. Ах, как это все неприятно, — посетовала она.

— Хорошо уже то, что вы больше не кричите “какое счастье”, —заметил Роман.

Липочка хотела ему ответить, но ее позвала Глафира:

— Куколка, ты где? Что это, ва-аще, такое? Пригласила ибросила!

— Я сейчас! — крикнула Липочка и сердито прошептала:

— Видите, вы заварили эту кашу, а теперь я должнарасхлебывать. Даже не знаю с чего начать.

— Вернитесь к ней, — невозмутимо посоветовал Роман. — Изавершите начатое.

— Посмотрим, что из этого получится.

А получилось совсем неплохо. Понурившись, Липочкаотправилась к подруге и честно призналась:

— У меня беда, но подробностей не выспрашивай. Позже саматебе расскажу, а пока нельзя. Но это совсем не то, что ты думаешь, — строгоподжав губки, предупредила она. — Ты права лишь в одном: Роман действительно живетв моем доме.