— А-аах, ешкин кот! — ахнула Глафира. — А как же Ваня?

Липочка скорбно вздохнула:

— Ваня об этом не подозревает. Роман живет под кроватью.

— В вашей спальне?!

— В нашей спальне.

— Вот так хохма! — прыснула Глафира. — В доме любовник, аВаня и не в курсах. Ну, Липка, ты настоящая стерва! — похвалила она подругу. —Муж на кровати, а любовник под кроватью. И оба под рукой, точнее под…

Глафира запнулась, стрельнула глазами в дверь спальни изаключила:

— Ну, не будем углубляться в подробности. Главное я поняла идолжна признаться: завидую, страшно завидую. Это надо же, засыпать под бочком умужа, а просыпаться в объятиях любовника! Просто блеск! Представляю как этободрит, как нервы щекочет!

— Да нет же, все не так, — попыталась оправдаться Липочка,но Глафира ее не слушала.

Она была во власти разыгравшейся фантазии, она вся ушла ввоображение, которое рисовало картины, одна другой пикантней и острей.

— Ах, как это должно быть интересно! Как сексуально! —восхищалась Глафира. — Жить тайно втроем! Но почему я сама до этого недодумалась? — внезапно огорчилась она. — Почему бы и мне не завести своймаленький гарем?

Сказав это, она подумала: “А я-то, дура, всякий развыпроваживаю Ваню, когда приезжает Пончиков. Почему бы мне его под кровать незагнать? Хоть на одну ночь. Надо попробовать”.

Твердо решив тиражировать идею подруги, Глафира спросила:

— Так, говоришь, Ваня твой не догадывается?

Липочка сокрушилась:

— Не догадывается пока, но, чувствую, скоро догадается. Тыдолжна мне помочь.

— Взять к себе твоего Романа? Нет-нет! У меня мало места, —опрометчиво запротестовала Глафира, о чем тут же пожалела. “Чем идея плоха? —мысленно опомнилась она. — Роман красавчик. И кровать у меня шире. Пусть подней поживет”.

Однако, было поздно. Липочка с досадой тряхнула кудряшками исказала:

— Все не так!

— А как?

— Ты должна взять к себе моего Ваню, а не Романа, —зажмурившись, выпалила Липочка и снова схватилась за сердце.

— Что-ооо?!!!!!

Глафира открыла рот да так и застыла, соображая то ли онауслышала. “Липка Ваню своего, что ли, навязывает? Она же над ним тряслась, какнад бесценным сокровищем, а теперь избавиться хочет? Чтобы остаться с Романом?Вот это любовь! — восхитилась Глафира. — Вот это у Липка приключение! Крышуснесло прям со стропилами! А чем, спрашивается, я хуже?”

— Я что-то не поняла, — с трудом обретая дар речи, спросилаона, — ты мне, что ли, Ваню отдать своего хочешь? А куда я Пончикова дену?

Липочка замахала руками:

— Не отдать! Не отдать! Боже тебя упаси! Ваня самой мненужен!

— А чего ж ты тогда от меня хочешь? — удивилась Глафира.

— Чтобы ты мне помогла, отвлекла на себя моего Ваню.

— Как это — отвлекла?

Липочка зарделась:

— Я не знаю, ты у нас в этом специалистка: умеешьподманивать мужиков.

— Короче, ты хочешь, чтобы я соблазнила твоего Ваню, — догадаласьГлафира и строго спросила: — Зачем тебе это нужно?

Липочка окончательно сконфузилась и, страдая от собственнойбезнравственности, со слезами на глазах призналась:

— Чтобы он дома реже бывал.

— Та-аак!

Глафира подперла бока, прикусила губу, окатила подругупрезрением и выдала:

— Дожили! Это за кого ты меня принимаешь? За шлюху что ликакую? Ха! Ваню ее соблазнить! Нет, ну это надо же? Это ва-аще что такое?

И так далее и в том же роде часа эдак на полтора. Долго,долго стыдила подругу Глафира. Припомнила все, от горшка до школьной парты идалее. Ты всегда меня потаскухой считала. Осуждала всегда меня, а теперь,гляди-ка, и шалава на что-то сгодилась, понадобилась тебе…

Липочка плакала и оправдывалась, сгорая от стыда, заверялаподругу, что никогда ее не осуждала… В конце концов дошло до того, что она уГлафиры запросила прощения.

— Бог с ним, с Ваней моим, — окончательно сдавшись, сказалаона, — ты прости меня, Глаша, и зла не держи, это я от отчаяния. Ну, давыкручусь как-нибудь, а не выкручусь, значит такая моя судьба. Сразу знала, чтозатея глупая. Согласись ты, все равно с рук не сбыть проблемы.

— Почему?

— Так в Ваню моего все уперлось бы. Он у меня верный до ужаса,спасу нет. На других женщин даже и не смотрит.

Очень впечатляющее заявление. Наша сестра, слыша такое,обычно смеется, но в Глафире взыграло женское самолюбие. Не смотрит? На меня?Что эта Липка о себе возомнила? На нее смотрит, а на меня не смотрит? Чем оналучше? Решила дурища соревноваться со мной? Что ж, утру ей нос, раз самапросит.

— Ладно, фиг с тобой, — согласилась Глафира, — не могу я нагоре твое смотреть. Подруга как никак, и сердце у меня не каменное. Сегодня жеВаню к себе заберу, забавляйся спокойно с Романом.

Тут уже Липочка взволновалась:

— Как это заберешь? А если он не пойдет?

— Пойдет, куда денется. Я попрошу его починить бачок моегоунитаза. Всем известно откуда у Пончикова растут руки.

Липочка подумала, что у ее Вани руки растут примерно оттудаже, но разочаровывать Глашу не стала, лишь уточнила:

— И долго он будет чинить твой бачок?

— А сколько скажешь, столько и будет, — пообещала Глафира.

— Ты уверена?

— Абсолютно.

Липочка сникла:

— Так все просто?

— Проще не бывает.

— И чем вы будете заниматься?

Глафира, заметив слезы в глазах подруги, вдруг проявилаблагородство.

— Не бери в голову, — посоветовала она. — Ты обратилась кспециалисту экстра-класса. Твой Ваня будет жить у меня хоть день, хоть неделю ипри этом не станет тебе изменять.

— Как же это? — удивилась Липочка.

В глазах ее появилось недоверие, обидевшее Глафиру.

— У меня есть свои хитрости и секреты, — заверила та. — Влюбое время можешь звонить и спрашивать чем мы занимаемся. Все скажу, как надуху.

Липочка встревожилась:

— Что значит — в любое время? Он что, совсем дома быватьперестанет?