Полированный столик был очень изысканный, с изображённом на нём цветком сливы. Располагавшийся в углу комнаты буцудан[98] был также тщательно отполирован, из чего Акуцу сделал вывод, что хозяйка дома очень трудолюбива.

— Прошу прощения.

В комнату вошёл одетый в самуэ[99] пожилой мужчина, открыв фусума с противоположной стороны энгавы. Медленно дойдя до столика, он слегка оттянул складки свободных штанов и сел напротив Акуцу.

— Извините за внезапный визит.

В процессе сбора сведений приходится склонять голову перед разными людьми. Глядя на выпрямившегося Акуцу, мужчина произнёс только: «Кимура Юкио». Оставшиеся на его висках волосы были белыми, лицо покрыто глубокими морщинами.

После того как женщина принесла чай, перешли к главной теме.

— Вы помните дело «Гинга-Мандо», которое разразилось в пятьдесят девятом году Сёва?

— А, да. Подмешивали яд в сладости, не так ли?

— Да. Сейчас я собираю материал по этому делу…

Чтобы не усложнять понимание, Акуцу не стал упоминать радиосвязь. Он показал тогдашнюю карту жилого района и повторил рассказ Мидзусимы.

— Да, если я правильно помню, перед магазином Мориоки-сана был телефон.

Имелась в виду торговая лавка, располагавшаяся там раньше. Кимура подтвердил также, что до того, как её убрали оттуда двадцать лет назад, там существовала транспортная компания, а дорога в восточном направлении заканчивалась тупиком. Несмотря на возраст, память у Кимуры была отличная.

— Тот мужчина по фамилии Яманэ повернул на Т-образном перекрёстке и должен был попасть именно туда. Поскольку стена за транспортной компанией была высокой, получается, он оказался в ловушке. Другими словами, единственное, что можно предположить, это то, что он спрятался в частном доме, расположенном между этим перекрёстком и транспортной компанией.

Акуцу сделал паузу и посмотрел на Кимуру, но по выражению его лица не смог ничего понять.

— Простите, Кимура-сан, вы не знакомы с человеком по фамилии Яманэ?

— Яманэ…

Кимура, словно пытаясь вспомнить, закрыл глаза, но через некоторое время помотал головой.

— Нет, не знаю. Почему вы пришли именно ко мне? Кто вам о нас рассказал?

— Нет-нет, всё не так. Поскольку у меня нет никаких зацепок, я решил, что ничего не остаётся, как попросту обходить дом за домом.

— Вот как… К сожалению, я ничего не знаю.

— А к вам, случайно, не приходил журналист из газеты?

— Этого я тоже, к сожалению, не помню.

Акуцу очень рассчитывал на удачу, поэтому сейчас впал в отчаяние. Выходит, что его пригласили в дом из простой любезности… Стараясь не показать своих чувств, он отхлебнул чай.

— Огурцы из вашего огорода, должно быть, вкусные…

— А, ну да. Конечно, вкуснее, чем из супермаркета. К тому же крупные.

Женщина принесла ещё чаю и хурму, поэтому Акуцу упустил подходящий момент для того, чтобы уйти. Слушая рассказы Кимуры-сана, который был учителем средней школы, он размышлял, стоит ли требовать возмещения транспортных расходов до Нагои.

Наконец решил, что, прежде чем возвращаться, нужно хотя бы отведать жаренные в панировочных сухарях креветки.

Осакские небоскрёбы выглядели как в тумане.

В небе висели густые и словно тоже грустные облака, и невольно хотелось вздохнуть. Если б воздух был прозрачным, из комнаты заседаний, расположенной на высоком этаже, можно было увидеть гору Рокко, но сегодня, похоже, надежды на это не было.

— Уже скоро должна прийти, — приятно улыбнувшись, произнёс коротковолосый мужчина из рекламного отдела программы. Кстати, это с ним Акуцу смотрел DVD, когда позвонил Томита. С того летнего дня его жизнь круто поменялась…

— Что-то я волнуюсь, — произнёс оператор из отдела фотографии, который, стоя на коленях перед кофром, менял линзу однообъективного зеркального фотоаппарата. В газете он работал дольше Акуцу на два года и был старше его на пять лет. В своё время служил в сухопутных войсках сил самообороны. Человеком он был странноватым, но честным и откровенным.

— Правда? Ты же ровесник Мидзуки, не так ли?

— Когда служил в силах самообороны, улыбка Мидзуки-тян меня очень подбадривала. Ведь добрая улыбка сражает наповал, да? Вот, поставил себе целью постараться найти такую жену…

— И что, мечта исполнилась?

— Ты разве не видел мою жену? Совершенный мопс.

Снимая волнение лёгкой болтовнёй, они ждали появления обожаемой актрисы. «А ведь морщины на лбу у Мидзусимы тоже как у мопса», — подумал Акуцу. Выкинув из головы несерьёзные мысли, перечитал записанные в тетрадь вопросы. Двадцать пять пунктов, необходимых для написания материала, и семь вопросов, подготовленных на случай, если беседа оживится. Скорее всего, за полчаса, запланированные для интервью, он не успеет спросить и половины, поэтому сейчас расставил приоритеты.

— Прошу прощения… — В комнату вошёл мужчина средних лет в очках в чёрной оправе. Акуцу поднялся и вместе с оператором направился к двери.

— Позвольте представить вам журналиста газеты «Дайнити» Акуцу, — произнёс мужчина из рекламного отдела программы.

После того как Акуцу и оператор обменялись визитками с менеджером в чёрных очках, в комнату в сопровождении двух женщин вошла Синохара Мидзуки.

— Прошу любить и жаловать.

Акуцу был настолько поражён, какое у неё маленькое лицо с тонкими чертами, что у него перехватило дыхание. Он работал в отделе культуры уже больше пяти лет и, естественно, был готов к встрече с актрисой, но Синохара Мидзуки оказалась просто потрясающе красива.

— Я — Акуцу из газеты «Дайнити».

Он стояли друг напротив друга, и Синохара, глядя на него снизу вверх, мило улыбнулась. На экране телевизора её глаза казались маленькими, но на самом деле они были большими, а аромат, исходящий от неё, был таким изумительным, что буквально сбивал с ног. Светло-голубое платье без рукавов невероятно подходило под жизнерадостное выражение её лица. Стоящий рядом оператор лишь назвал себя и замолчал. Обстановка понемногу разряжалась.

Сериал, о котором должна была пойти речь, был снят на популярную медицинскую тему. Главная героиня — талантливая женщина-хирург — вышла замуж и родила; за это время её позиции в больнице ослабли, и она мечется между работой и семьёй. В это время героиня замечает странные перемены в своём ребёнке… Таково краткое содержание.