– Боюсь, это только кажется, – проговорила Анна, которая всё еще поддерживала Воронову. Старший лейтенант еще не пришла в себя и наверняка упала бы без посторонней помощи.

– Странно, что на тебя не действовало излучение, – просипел Заммер, без сил падая на грязный бетонный пол. – Я так чуть не рехнулся от того, что видел.

– Я ничего не видела, – проговорила Анна, осторожно помогая Вороновой сесть возле стены. – Может, потому, что я в своей жизни никого не убила и не предала.

А Богдан ничего не сказал. Посмотрел на Надежду, которая вошла в бункер, подумал: «Ну, слава Зоне, вроде все здесь» – и скрючился возле проржавевших насквозь ворот, дав волю кашлю, который сдерживал до этого мгновения лишь усилием воли.

На этот раз всё было намного хуже, чем раньше. Изо рта вылетала уже не кровавая мокро́та, а какие-то черные, влажные лохмотья плоти, которые шлепались на бетон перед лицом Богдана словно мерзкие, склизкие жабы.

– Он же так сейчас все свои легкие выкашляет, – скривился Заммер. – Похоже, кранты нашему сталкеру. И хоронить точно не надо будет, он и так ниже уровня земли.

– Как и все мы, – заметил Перен, вглядывающийся в экран дозиметра, который достал из рюкзака. – Кстати, тут радиационный фон адовый. Если задержимся, можно прям здесь на пол ложиться и немного подождать. Смертушка придет очень быстро.

– А что это вообще такое? – поинтересовалась немного пришедшая в себя Воронова.

– Ты ж карту Зоны изучала перед выходом в рейд, как и все мы, – не преминул подколоть Перен. – Но, так и быть, напомню. Это стартовая позиция советских подвижных зенитно-ракетных комплексов С-75 «Волхов», которые во времена СССР прикрывали стратегически важные объекты – Чернобыльскую АЭС и загоризонтную радиолокационную станцию. Не исключаю, что где-нибудь тут их ядерную начинку захоронили, потому и фон такой.

– Рада, что у тебя ЗГРЛС память не отшибла, – хмыкнула Воронова. – Только не поняла, зачем нужны были именно ядерные заряды? Если я верно помню, дальность полета ракет этих ЗРК была не более тридцати километров.

– Не знаю, – пожал плечами Перен. – Может, чтоб в случае чего крепче бабахнуло. А может, чтобы, если вероятный противник подошел бы слишком близко к охраняемым объектам, уничтожить те объекты максимально эффективно. В Советском Союзе всегда просчитывали все возможные варианты. А нам бы сейчас не помешало понять, как дальше идти. Я, например, предлагаю двинуть напрямую через село Копачи. Отсюда до ЧАЭС осталось всего-то четыре километра…

– Нельзя… через Копачи… – прохрипел Богдан.

Ему удалось при помощи Анны пропихнуть в себя несколько капсул Лопеза, и теперь спазм, сдавивший грудь, немного отпустил.

– Почему нельзя? – удивился Перен. – По-моему, оптимальный путь.

– Нет… Нельзя нам в это село.

Богдан и сам не мог объяснить, почему нельзя. Но при слове «Копачи» мерзкий холод разлился вдоль позвоночника, будто в него от затылка до копчика залили жидкий азот.

– Уверен на сто процентов? – переспросил Протон.

– Да.

– Ладно, – кивнул ученый. – Назовем это явление «сталкерской чуйкой».

И что-то записал в своем КПК.

– Ты как? – спросила Анна, склоняясь над Богданом. – Идти сможешь?

– Смогу, – кивнул сталкер, поднимаясь на ноги. Дышать вроде пока получается, а остальное не особо важно. – Копачи мы немного левее обойдем. Вдоль отводного канала выйдем к подводящему, а там до Четвертого энергоблока рукой подать.

– Тебе виднее, – сказал Заммер, руку которого перевязывала Воронова. – Кстати, получается, ты мне жизнь спас, когда вытащил из-под излучения этой чертовой радиолокационной станции. Благодарить не буду, но при случае отплачу тем же – должным быть не люблю. Или, если подыхать будешь в мучениях, обещаю не больно пристрелить. Это я умею, уж поверь.

– И на том спасибо, – усмехнулся Богдан.

* * *

Немного отдохнув, члены группы вновь надели наушники, организованно выбежали из приютившего их подземного бункера – и рванули на север. ЗГРЛС по-прежнему давила на мозги, но уже не с такой силой. Перен объяснил это тем, что сейчас они находятся в зоне бокового излучения радиолокационной станции, которое слабее фронтального, плюс удаляются от нее.

– Еще километр – и, думаю, можно будет снять наушники, – прохрипел он.

Бег по пересеченной местности всем давался нелегко. Особенно Богдану. Надежда ни к кому не шла на руки, только к сталкеру, так что ребенка пришлось нести ему. Хорошо, что Заммер его рюкзак забрал, иначе бы Богдан точно рухнул от усталости на полпути. Удивительно, но после прохождения мимо ЗГРЛС сапёра словно подменили. Куда девалась его язвительность, граничащая с откровенным хамством? Бежал вместе со всеми – и молчал. Может, увидел чего в том тумане…

Наконец впереди показались крыши каких-то строений, на первый взгляд похожих на заброшенную машинно-тракторную станцию. Перен скинул с плеч рюкзак, поставил на землю, нырнул в его недра…

– Да вынь ты уже свою бандуру! Неудобно же с ней так возиться, – не выдержал Протон, ноги которого дрожали после километровой пробежки – не мальчик, поди. Оттого и раздражение нужно было выплеснуть на кого-нибудь.

– Не могу, – мотнул головой спец по радиационной защите. – Секретная разработка. Я подписку давал.

– Ну-ну, – хмыкнул Протон. – А ты не думал о том, что все твои подписки та пулеметная очередь перечеркнула, которая убила Рана?

Перен не ответил, продолжая ковыряться в рюкзаке. И наконец выдал:

– Нормально. Аномальное торсионное поле в пределах допустимого. Можно снять наушники.

– Слава Зоне, – сказал Богдан, свободной рукой снимая с головы надоевшее устройство. – Я уж думал, от этого писка с ума сойду.

Другой рукой он поддерживал Надежду, которая, обхватив ручками его шею, спала, положив голову на плечо сталкера. Богдан улыбнулся – и вдруг перехватил взгляд Анны, которая смотрела на него и тоже улыбалась. Бывает такое: проскочит меж двумя людьми искра, и всё становится понятно без слов.

Причем не только им.

Богдан услышал, как скрипнула зубами Воронова. И, переведя взгляд, увидел ее глаза…

Надо же, какие они у нее. Прям горят изнутри испепеляющим огнем! Подумать только, какие эмоции… Вроде ж всё решили прошлой ночью. Ан нет. Иные женщины и оставленного ими мужчину всё равно считают своим. Странно это, конечно, но факт остается фактом, и ничего с этим не поделать.

Заммер тоже чего-то такое увидел и истолковал по-своему:

– Короче, Богдан, давай так. На тебе лица нет, Анна с Протоном тоже устали. И эта твоя девочка спит. Пусть поспит и дальше, а мы со старшим лейтенантом пойдем посмотрим, что там впереди за машинно-тракторная станция такая. Совершенно ни к чему туда всей толпой тащиться. Мы разведаем, что да как, и если всё нормально, свистнем вам. А вы как раз минут десять-пятнадцать отдохнете.