Кошмар! Роясь в бумагах, Джерард никак не мог найти бумагу с водяным знаком в форме корабля. Он схватил всю стопку и старался не слишком шелестеть ею.

Жених повторил за ним последние слова клятвы. Жаль.

— Повторяйте за мной: я, Шарлотта Роз…

В кухне послышался шум.

Джерард замолчал и хмуро покосился в том направлении. Ничего больше не происходило. Он вздохнул.

— Так, на чем мы остановились? Ах да. Повторяйте за мной: я, Жюль Клод…

— Мы уже проделали это! — свирепо прошипел ему Драгпост.

— Правда? Ох, прошу меня простить. Хорошо, миледи, повто…

На кухне снова послышался шум, на этот раз громче. Теперь уже все смотрели в ту сторону.

Дверь на галерею для менестрелей с треском распахнулась, и в нее ворвались два Клинка, бросившихся к стоявшему там товарищу.

— Бельцы! — выкрикнули они. — Набег! — Двое бросились к лестнице, а третий перемахнул через перила, приземлившись на пол с мягкостью кошки. Четверо, стоявшие у стен, рванулись вперед, наперегонки стараясь оказаться рядом со своим подопечным. Зрители завизжали. Джерард разорвал разом все бумаги, которые держал в руках…

…И застыл.

Он не мог даже скосить глаза. Он едва мог дышать. Бегущие Клинки покатились кубарем, и громче всех — те, что находились на лестнице. Амброз и многие другие застыли в неустойчивом равновесии, пошатнулись и упали. Со стороны слуг в противоположном конце залы послышался оглушительный звон бьющейся посуды. Потом наступила тишина, нарушаемая только далекими криками и металлическим лязгом. Со стороны зрителей доносился негромкий сдавленный стон — предел того, на что были способны застывшие глотки.

Клинки ожили. Подобно тому, как утиные перья отталкивают воду, наложенное на них заклятие Уз сопротивлялось действию заговоренной бумаги. С усилием, словно выбираясь из патоки, они поднялись на ноги и через несколько секунд освободились окончательно за исключением одного из двух, свалившихся с лестницы. Остальные сбежались к упавшему принцу и с трудом подняли его массивное тело.

— Окно! — крикнул один, но они успели сделать всего несколько шагов и замерли, извергая проклятия. Джерард не мог повернуться и посмотреть, что они там увидели, но предположил, что дом окружали рыжеволосые рейдеры. Одна из дверей, ведущих на кухню, с грохотом распахнулась, и из нее вывалились еще трое Клинков с обнаженными мечами. Они тоже устремились на защиту своего подопечного; из двери доносился шум хаоса и смертоубийства.

На галерею вышел Тофбьорт, огромный и устрашающий, со щитом и боевым топором в руках. Лица его не было видно под стальным шлемом; грудь и плечи густо поросли рыжей шерстью. Следом за ним показалось с дюжину людей, вооруженных арбалетами.

— Клинки! — проревел он. — Мы не замышляем ничего плохого против вашего подопечного! — Должно быть, это Эйлед выбрал его на эту роль, ибо голос его гремел как гром. — Мы пришли сюда не для того, чтобы угрожать принцу Амброзу. Поставьте его в угол…

Двое Клинков, перепрыгнув через лежащего товарища, рванулись вверх по лестнице навстречу угрозе. Первый одолел уже половину марша, когда сухо хлопнула тетива спущенного арбалета, и дротик, пробив ему грудь, вонзился в ступень. Он опрокинулся навзничь и упал прямо на него. Второй Клинок замер на месте.

— Я же сказал, — проревел Тофбьорт, — отодвиньте своего подопечного в угол, и ему не будет причинено вреда. Арбалетчики останутся здесь. Посмотри, что с вашим раненым, Клинок.

Свирепо косясь на него, Клинок на лестнице убрал меч в ножны и склонился над своим товарищем. Остальные отволокли своего подопечного в мертвую зону под галереей и окружили его живым щитом. Лица их побелели от ярости. В следующее мгновение еще двое вбежали из кухни — один из них хромал и оставлял за собой кровавый след, но и они присоединились к остальным. Эйлед рассчитал верно: Клинки не представляли для него угрозы, пока он не трогал их подопечного.

— Что же до остальных, — проревел Тофбьорт, — мы явились сюда не для того, чтобы убивать или брать кого-то в рабство. Вы освободитесь от действия заклятия очень скоро. Оставайтесь на местах, и вам не причинят вреда. Делайте, что вам говорят, и вы сохраните жизнь и свободу. — Он оглянулся на пару, которая только что появилась на галерее, и заревел еще громче, подражая объявлению герольда: — Ее величество вдовствующая королева Мод Бельмаркская!

Ее спутником был, конечно же, Эйлед в куртке, штанах в обтяжку и плаще, с мечом на поясе. Джерард не знал женщины, шествовавшей с ним под руку, но вспомнил, что ему приходилось слышать о ней.

Заклятие прекратило действовать так же неожиданно, как начало, оставив за собой короткое ощущение головокружения. Джерард пошатнулся и вцепился в стол, чтобы не упасть. Остальным повезло меньше: они хватались за соседей, в отдельных случаях увлекая их за собой. Те, кто упал раньше, пытались подняться, и под крышей пошел гулять эхом тревожный сигнал рога. Свидетели сбивались в группы по семьям — Шарлотта держалась с родителями, братьями и сестрами, герцог со своими сыновьями. Десятки вооруженных бельцев заполняли зал, сгоняя слуг в компактное стадо, перекрывая выходы и даже выстроившись в цепь за спиной у Джерарда, чтобы не дать свадебной процессии смешаться с остальными.

Амброз поднялся на ноги, раскрасневшийся и сыплющий проклятиями, однако живая стена Клинков надежно зажала его в углу, не позволяя ему сойти с места, пока на галерее над их головами продолжали дежурить вражеские арбалетчики. Бельцы подобрали раненых Клинков и передали их товарищам. Постепенно в зале воцарилась неуютная тишина — все ждали, что нужно их пленителям.

Джерард встретился взглядом с Шарлоттой. То, что он увидел, можно было охарактеризовать одним словом — ярость, хотя лицо ее покрылось мертвенной бледностью. Она-то помнила, кто распространялся насчет бельцев. Она не могла знать, что должно воспоследовать. Он надеялся, что она почувствовала бы себя лучше, знай она это; прощение, если и придет, то значительно позже.

Эйлед с матерью спустились по лестнице вдвоем. Хотя таких одежд в Шивиале не видели уже несколько столетий, их качество и дороговизна не подлежали сомнению. Королева Мод была немолода, но развевающаяся вуаль скрывала ее шею и волосы, а ростом и осанкой она не уступала никому в этой зале. Сын ее, разумеется, легко мог затмить всех мужчин. Его пояс, рукоять меча, перевязь и брошь на плече переливались золотом и драгоценными каменьями. Его медные волосы спускались до плеч. Сойдя с последней ступеньки, он остановился и посмотрел на Джерарда.

— Герольд!

Сердце Джерарда подпрыгнуло; он подлетел к нему и поклонился.

— Ваше высочество?

— Можешь представить этих ноблей моей августейшей матери.

Покосившись на ощетинившийся мечами комок Клинков, Джерард решил не подходить ближе. С кого начинать? Он поклонился королеве Мод.