Сразу после выхода из зала прибытия импозантно смотревшаяся парочка была немедленно атакована регулярной армией «извозчиков».

— В город поедем? Едем в город? — полуспрашивали-полуутверждали они, семеня рядом, и то заглядывали в глаза «кавалеру», то бросали восхищённые оценивающие взгляды на меховое манто его «барышни».

— Чёрт, — раздражённо произнёс Трофим, пытаясь отцепить от рукава тщедушного очкарика интеллигентного вида, который, вцепившись одной рукой в пальто потенциального пассажира, другой указывал на стоящий поодаль «Москвич-408», покрытый пятнами коррозии, и сулил куда-то «мигом домчать». — У меня такое чувство, что все эти «бомбилы» прилетели параллельным с нами рейсом! Четыре часа назад, прибыв за тобой из Якутска, я видел эти же самые рожи. Только, почему-то, в «Домодедове». А может, они от самой Сибири за мной гонятся? — он с треском вырвался из рук интеллигента, подхватил под руку смеющуюся Регину, и быстрым шагом пошёл к официальной стоянке такси.

Муниципальные таксисты ни на кого не «охотились», а спокойно грелись в своих машинах. Неторопливый равнодушный парень помог пассажирам загрузить вещи в багажник и быстро повёз их прочь от кошмара. Оглянувшись напоследок, Регина успела заметить, что стая «бомбистов» уже «доедала» самых нерасторопных пассажиров рейса № 2315. Некоторых несчастных водилы несли буквально на руках в сторону своих угрюмых четырёхколёсных агрегатов.

— Чего это они, а? — вслух удивилась Регина.

— Работают, — вяло пояснил таксист, жуя жвачку. — Жрать-то им тоже охота. Там и профессора бывшие есть, и военные, и учителя. Цены они, конечно, сильно нам сбивают, да только с ними хрен чё сделаешь. «Дикая дивизия», блин. Мы уж и бить их пробовали, и «крышу» свою с ними побазарить привозили — всё без толку. На пару дней притихнут, а потом опять ползут — из всех щелей, как тараканы! Ну, мы и отступились. Стараемся здесь не стоять, а то можно за всю смену никого не дождаться. Не будешь же с ними наперегонки за клиентом бегать! Да и никакого здоровья не хватит — затопчут к чертям собачьим. Это только если из города кого в аэропорт привезёшь, тогда и стоишь, ждёшь пассажира, чтоб порожняком обратно не возвращаться, а так, чтоб специально — нет, слуга покорный!

Надо признать, что «слуга покорный» дело своё знал хорошо, и уже через пятьдесят минут путешественники сидели в вертолёте.

Регине полёт на винтокрылой машине быстро надоел, разговаривать можно было только посредством крика, и она откровенно скучала. Зато потом, когда они мчались сквозь заснеженные леса и рощи на джипе встретившего их Чибиса, Рига отдохнула душой. За стеклом проплывала такая красота, что хотелось ехать и ехать, не думая ни о чём постороннем.

— Как дела? — первым делом спросил Трофим, едва тронулись. — Киллер там?

— Там, — ответил Чибис. — Крутой мужик. А стреляет так, что все просто балдеют. Поршень чуть с ума не сошёл от его стрельбы, о как!

— А с Мальборо что за история произошла? — Захару Игнатьевичу не очень понравилась явная восторженность Чибиса каким-то там пришлым убийцей. — По телефону я уж не стал расспрашивать.

— Хреново с Мальборо, — помрачнел Чибис. — Кончается он, похоже. На дерево налетел, когда с поезда прыгали, поломался весь. Его ж в больницу нельзя, сам понимаешь — розыск.

— Да уж, — согласился Трофим, — через него все засветиться можем. А у нас через три дня сделка с казахами, или кто там от них приедет. Придётся Мальборе потерпеть три денёчка, а потом, коли жив будет, найдём ему какого-нибудь неболтливого профессора, который любит денежки.

— Тоже верно, — согласился Чибис. — Заодно и Граблю с Поршнем подлечит.

— А с ними что за беда? — удивился Захар Игнатьевич. — Тоже с поезда упали?

— Да нет. Грабля в бане кипятком всю спину ошпарил, лежит пятый день на животе и стонет. Температура всё время под сорок. Мы ему таблетки даём.

— А Поршень?

— Так я же говорю — Быня у него, считай, над самой головой с десяток бутылок разбил из «калаша»! Вот у него и того… С психикой что-то… Плачет всё время, как дурачок.

— «Дурачо-ок»! — передразнил его Трофим. — А если у нас с покупателями какой-нибудь напряг выйдет?! А народу раз, два и обчёлся! Посмотрят они на нашу «гвардию», блин, да и решат, что нас в капусту покрошить дешевле выйдет, чем бабло полновесное отстёгивать! Это в ваши головы не приходило, прежде чем в баню лезть и стрельбища устраивать?! Идиоты великовозрастные… Остальные-то все здоровы?

— Конечно, конечно, — испуганно зачастил Чибис. — Остальные в порядке, только вот у Кислого рожа немного ободранная. Он с лестницы упал. Так что ему лучше во время сделки где-нибудь за шторкой постоять, не мелькать перед людьми…

— За какой ещё шторкой, мать твою? — заорал, выходя из себя, босс. — Что они — мужика с битой рожей не видели? Может, ему ещё паранджу прикажешь надеть, а?! Чтоб не смущать казахских товарищей? Или мне вообще одному с ними говорить, без страховки?!

— Да нет, что ты, — совсем приуныл Чибис. — Все с тобой будем, даже не думай! Если надо будет — мы и Мальборо на полчасика на ноги поставим. Только вот, если на самом деле у нас какая-нибудь бодяга с казахами завертится, они нас, действительно, положить всех могут… Вот если бы Быня помочь согласился…

— А сами вы что, пальцем деланные? — проговорил сквозь зубы Трофим, медленно свирепея. — Без какого-то Быни уже справиться не сможете? Даже без Мальборо, Грабли и Поршня — вас четверо здоровых лбов!

— Трое, — уныло поправил его подчинённый. — Трое здоровых. Это если вместе с ободранным Кислым считать. Гиббон ходит очень плохо, у него колено опухло.

— А у него-то что? — удивился Захар Игнатьевич. — Ревматизм?

— Да какой, к чёрту, у него может быть ревматизм? — в свою очередь удивился Чибис. — Поленом ему прилетело. Прямо в чашечку.

— Дрались, что ли? — грозно вопросил Трофим, собираясь примерно наказать виновных.

— Да какое там… — Чибис махнул рукой. — В бейсбол играли.

— А… Полено здесь при чём? — Захар Игнатьевич с трудом сформулировал вопрос, настолько его поразила новая забава своих подопечных.

— А где мы настоящие бейсбольные биты в этой глуши купим? — резонно возразил Чибис. — Вот и отбивали футбольный мяч поленом. Просто Быня махнул слишком сильно, оно и вырвалось…

— Это, надо думать, Быня надоумил вас играть в бейсбол?

— А ты уже знаешь? Откуда?

— Нетрудно догадаться. Вы и названия-то такого, наверное, раньше не слышали!

— Точно! А Быня — голова. Он чего только не знает! Заслушаешься.

«Всё начинает потихоньку проясняться, — стал рассуждать про себя Трофим. — Видимо, у этого Быни кое-какие мысли в голове шевелятся, в отличие от моих идиотов, вот он и вертит ими, как ему заблагорассудится. Ничего, сейчас наведём порядок! А заодно разберёмся, что это за „тёмную лошадку“ занесло в наши края».