Душ принимаем вместе, но друг друга не касаемся. Не договариваясь, дистанцию держим. Лишь под завязку, когда уже краны закрываю, припираю святошу к стене. Скольжу ладонью к ее татушке. В напоминание себе и ей постукиваю по чернилам пальцами. Склоняясь, прикасаюсь к ним губами. Маруся отзывается прерывистым вздохом. Я, скашивая взгляд, смотрю ей в глаза.

– Сходишь со мной в магазин? Я мороженого хочу, – выговаривает она с небольшим придыханием.

– Дома нет? – смаргиваю замешательство, которое вызывает эта просьба.

– Не то, которое я люблю, – отвечает без заминки.

Я выпрямляюсь. Рассматриваю ее лицо. Считываю все, что позволяет. Выглядит святоша, конечно, напряженной, но аварийных сигналов не подает.

– Окей, мне как раз сигареты нужны.

Когда выходим из ванной, Машка принимается одеваться. Я же бесцельно за этим процессом наблюдаю. Сначала какое-то время ходит по гардеробной совсем голая. Потом натягивает шорты и долго роется в поисках верха.

Мать вашу…

Ее сиськи покачиваются, соски торчат, кожа покрывается мурашками.

Взгляд оторвать не могу.

– Ярик, почему ты не одеваешься? – спрашивает как ни в чем не бывало.

– Мне домой надо. За чистыми вещами, – тоже достаточно спокойно звучу. Машинально на часы смотрю. Второй час ночи. – Ключ от машины возьму.

– Не нужно ключ, – бормочет Маруся, натягивая футболку.

Почти дышать могу.

– Почему не нужно?

– Ты же выпил. Пройдемся пешком.

– Уверена? Там темно.

Цокает языком и закатывает глаза.

– Я в курсе, Ярик, – после короткой паузы вздыхает. – Ты же со мной будешь. И… На улице не совсем темно. Фонари горят.

У меня такая прогулка вызывает сомнения.

– До круглосуточного прилично пилить. Когда мы в последний раз столько бродили по району? Может, тогда такси?

– Вот и вспомним. Не хочу такси. Все равно уснуть нескоро смогу… – отводит взгляд. – Давай, развеемся.

– Окей, Маруся, – киваю для верности. – Как скажешь. Жди тогда. Я быстро.

– Ярик? – нагоняет меня святошин взволнованный голос уже в дверях.

Оборачиваюсь, чувствуя, как за грудиной резко сгущается беспокойство.

– Что?

– Трусы натяни!

Глаза расширяет и смеется.

– А, да… Хотя кто меня ночью увидит?

– Ты шутишь? – продолжает Машка хохотать. – Раиса Петровна, – не сразу догоняю, к чему свою соседку упоминает, – часто жалуется на бессонницу. Вот выйдет бедная старушка на балкон подышать, и тут ты…

– Бедная старушка? – щурюсь, потому как Марусин гон меня реально задевает. – Это будет ее лучшая ночь за последние лет десять. А может, и за всю жизнь.

– Божище!

– Что?

– Надень трусы!

Примерно десять минут спустя бодро шагаем в сторону круглосуточного супермаркета. Маруся впереди шлепает, я чуть позади. Докуриваю последнюю сигарету и машинально курсирую взглядом по ее ногам.

На повторе верчу наш секс, пока из-за мощного отлива крови не начинает кружиться голова.

– Не замерзла? – спрашиваю, когда входим в магазин.

Кондиционеры непрерывно гоняют воздух. Нет, когда днем с жары шагнешь – самый кайф. Но вот так вот ночью не очень приятна эта прохлада. Полусонная кассирша на кассе в какой-то фуфайке восседает. Охрана, понятно дело, по форме упакована. А моя Маруся в шортах и драной майке рассекает. На заданный вопрос неопределенно пожимает плечами и упрямо движется вглубь зала.

Молча нагоняю и набрасываю ей на плечи свою ветровку. Ничего не говорит, но продевает руки в рукава и тянет молнию до самого подбородка.

Продвижение Титоши реально какой-то варварский набег напоминает. Она хватает килограмм мороженого и упаковку пластиковых ложек. Сотню штук, блядь. Не сбавляя темпа, направляется в отдел алкоголя. Там, не всматриваясь в названия, стягивает с полки бутылку красного вина. Добегает до угла с различными вспомогательными приблудами и сдергивает штопор.

Инстинктивно напрягаюсь еще до того, как она командует:

– Открой.

– Может, хоть из магазина выйдем?

Мотает головой.

– Здесь, – настаивает моя маньячка. – Мне еще в канцелярку нужно заглянуть.

– На хрена тебе ночью канцелярка?

– Надо!

– Откуда такая срочность?

– Надо!

В отделе канцелярии Маруся уделяет крайне мало внимания товарам. Добравшись до середины ряда, оседает задницей прямиком на плитку. Подпирая полку, вскрывает мороженое и разрывает упаковку с ложками. Вытягивает сразу две, маячит ими в воздухе, будто разноцветными флажками, и оглушающим шепотом подзывает: «Ярик, Ярик…»

Охреневаю, естественно. Торможу рядом. Несколько раз моргаю, сдавленно перевожу дыхание и, в конце концов, приземляюсь рядом.

– Если охранник вызовет полицию, нас закроют, и это будет уважительной причиной, чтобы не появиться на венчании, – выдает Машка шепотом, пока я открываю вино.

Таращусь на нее недолго. Включаюсь, как всегда.

– Ты прикалываешься? – готов к любому ответу. Иду не просто соучастником, бразды лидера на себя перенимаю. – План дилетанта, святоша, – качаю головой.

– Почему это?

– Когда охранник нас тут поймает, он лишь потребует пройти на кассу и оплатить товар. Чтобы загребли в отделение, нужно что-нибудь разбомбить, – с видом знатока ухмыляюсь.

Маруся щурит глаза, отпивает из горла вино, морщится и на серьезных щах выдает:

– А если мы откажемся платить?

– Не гони, – отсекаю, врубаясь в то, что она реально ищет пути отступления. – Ты загубишь мою дорогу в органы.

– Правда? Ты собираешься?

Жадно прикладываюсь к переданной бутылке. Пока святоша наворачивает мороженое, прикидываю, что делать дальше.

– Нет, – не хочу примешивать в наши и без того сложные отношения вранье. – Не собираюсь. Спорт тоже думаю слить.

– Значит, останешься в «СтройГраде»?

Окончательного решения так и не принял. К этой теме вырулил без подготовки.

– Кто-то ведь должен, – пожимаю плечами.

И внимательно слежу за реакцией Маруси.

Она удивляет.

– Можно я, когда закончу универ, тоже к вам? С тобой хочу…

Блядь, ведь правда еще не думал, как и что, а святоша так все повернула, что я ее стараниями яркие долгосрочные перспективы рисую.

– Можно.