– Элли, я люблю тебя…

– Я тоже тебя люблю.

Я чувствовала тебя, твое желание, упирающееся в меня. Ты положил голову между моим плечом и шеей, стал целовать меня там. Мой пульс зашкаливал, кожа горела, и я была готова взорваться.

Понимая, что я чувствую то, что прижимается к моему бедру, ты немного отодвинулся, но мне не хотелось отпускать тебя. Я не казалась себе грязной, использованной. Я не переживала, что у меня пытаются что-то отнять. Каждое прикосновение и поцелуй ощущались как нечто, что принадлежало мне по праву и наконец-то возвращалось ко мне. Среди частого дыхания и выгнутых спин я чувствовала, что просто могу быть с тобой, в твоих руках, любить тебя, наслаждаться твоей любовью. Звезды и деревья стали нашими свидетелями. Я хотела, чтобы они видели все.

Среди мерцающих свечей я легла на землю и увлекла тебя за собой, притянула ближе, чтобы почувствовать на себе твой вес. Твои ноги лежали между моих ног, а туловище нависало над моим. Нас разделяли джинсы, футболки, пуговицы и замки, но наша близость казалась мне более тесной, чем то, что я когда-либо видела в фильмах.

Ты снова произнес мое имя, глядя мне прямо в глаза. Я прижалась к тебе бедрами. Мне хотелось большего, мне это было необходимо. Ты вздрогнул, твое дыхание сбилось. Я целовала тебя и целовала, пока ты начал часто дышать и двигаться на мне, пока мы оба не выбились из сил. Я запустила руку тебе под футболку и почувствовала напряжение мышц твоей спины и лопаток и влажную от пота кожу. Я лизнула тебя, чтобы узнать, какова твоя кожа на вкус. Ты издал низкий, утробный, голодный звук. Ты поцеловал мой подбородок, затем мой висок, затем мою шею.

– Элли, благодаря тебе мне кажется, что я лечу, хотя мои ноги на земле.

Твое сердце тоже парило на воздушных шариках.

Я посмотрела в твои глаза. Твои милые, огромные, прекрасные глаза.

– Благодаря тебя я чувствую себя живой, пробудившейся ото сна, ты помогаешь изгнать грустные мысли. Ты рисуешь меня, и мне кажется, что я цельная. Что я… красивая.

– Элли, ты цельная. Это, – ты провел пальцами по моим синякам и шрамам, – ничуть не делает тебя хуже. Я просто хочу, чтобы ты была в безопасности.

Ты обнимал меня, и в твоих руках я не чувствовала своих сколов, не чувствовала себя стеклом, готовым вот-вот разбиться. Ты был мужчиной, который может держать в руках, не ломая. Ты обнимал меня, и я чувствовала себя сильнее.

– Я не хочу, чтобы меня насильно оберегали, – сказала я. – Я хочу перестать бояться.

Мне просто хотелось быть свободной. Быть с тобой.

Твои глаза стали влажными.

– Не бойся меня.

– Я не боюсь. Больше не боюсь.

Я сняла с тебя футболку, потом ты снял мою, и мы остались всего лишь двумя телами, держащимися друг за друга в темноте.

Двумя телами, которые впервые почувствовали и узнали друг друга.

Двумя телами, которые ничего не боялись.

Я чувствовала тебя, и я могла думать лишь о том, как однажды ты придумал названия для всех созвездий на моем лице. Мне казалось, что я яркая, удивительная и необузданная, как звезды или как краска на твоем холсте.

Мама,

все вокруг стало казаться более ярким, реальным, живым, явственным и пульсирующим. Август держал меня за руку и привлекал к себе, целуя украдкой. Мы все друг о друге знали. Он был ласковым и нежным, а мне какое-то время чудилось, что мы герои его картины. Живем в новом нарисованном мире.

Было все еще темно, но через несколько часов должно было взойти солнце. Я поцеловала его на прощание, не внимая его просьбам остаться с ним подольше. Мне не хотелось, чтобы реальность – та реальность, которую знала я, – запятнала время, которое мы проводили вместе. Он смотрел мне вслед, а потом отвернулся и пошел в сторону дома. Но через каждые пару шагов он оборачивался ко мне с улыбкой на лице.

Я подошла к лестнице-трельяжу у внешней стены дома и только тогда услышала крики. Я заглянула в окно. На кухне и в гостиной горел свет. Отец своими руками-клещами стискивал твои руки и прижимал их к дверному проему. У тебя был такой вид, словно ты умоляла земной шар остановиться, чтобы ты могла сойти.

– Где она?

Она. Он знал, что я не дома. Откуда он узнал? Они спали, когда я ускользнула к Августу. Укрытая во тьме, я видела, как ты качаешь головой.

Она ночует у подруги, она…

Он отвесил тебе тяжелую пощечину, от которой твоя голова резко повернулась набок. Ты схватилась за щеку.

– Дверь в ее комнату закрыта, Регина, – сказал он тихим и вселяющим ужас голосом. – Изнутри. – Он выдвинул стул и уселся перед тобой, смотря снизу в твои глаза. – И окно открыто. – Он зажал твой подбородок между большим и указательным пальцем. Он заставил тебя смотреть на него. – Ты считаешь, – он приблизил свое лицо к твоему, – что я полный идиот?

– Нет, – прошептала ты не дыша. – Конечно, нет. Я решила…

– Ты ошиблась.

Он схватил тебя за волосы и подтащил еще ближе к себе, так что его губы касались твоей щеки. Я не слышала, что он сказал. Он произнес эту фразу слишком тихо.

Я уставилась в окно. Если бы кто-нибудь просмотрел эту сцену по кадрам, приблизил, вырезал звук и отретушировал нелицеприятные детали, могло бы показаться, что за окном бушует страсть, а не насилие. Можно было подумать, что мой отец просто притягивает к себе жену, потому что хочет быть ближе к ней, а не потому, что собирается задать ей трепку.

Я сморгнула подступившие слезы. И тогда я заметила, что с тебя капает вода. Твои волосы и футболка были мокрыми. Как будто ты залезла под душ в одежде. Тебя трясло. Позади тебя я увидела канистру с бензином.

В руках отец держал зажигалку.

Я рванулась к двери, распахнула ее и закричала:

– Мама!

В доме пахло бензином.

Взгляд отца медленно переместился на меня, и он склонил голову набок.

– Я предупреждал тебя, Элли. Я предупреждал тебя, что будет, если ты захочешь уйти.

Ты начала вырываться, но я видела, что он держал тебя крепко. Я видела, что тебя разбирала дрожь, и мне показалось, что ты можешь распасться на части.

– Элли, – сказала ты и, пока взгляд отца был прикован ко мне, одними губами произнесла: – Беги.

Отец щелкнул крышкой, и вспыхнуло пламя зажигалки.

Я не собиралась сбегать. Я рванула вперед и вырвала зажигалку из его руки, прежде чем он успел поджечь бензин. Я обожгла ладонь. Он хотел схватить меня за руку, но я уже бежала к входной двери. Я вышвырнула зажигалку так далеко в темноту, насколько мне хватило сил. Его зажигалка была единственным источником открытого огня в доме. Спичек у нас не было.

Я думала, он побежит на улицу и будет искать зажигалку, и я готовилась запереть дверь, когда он выйдет. Но вместо этого он захлопнул дверь и подтащил меня за волосы к тебе. Нам было страшно, но тот факт, что мы оказались вместе, придал нам смелости. Мы обе попробовали накинуться на него и расцарапать ногтями. Но он повалил нас на пол и начал бить ногами. Мы прижались друг к другу, закрыли головы друг друга руками, чтобы уберечь их от ударов.