пришлось отступить на шаг назад. Король наблюдал за происходящим со стороны. Каз пытался понять причины его поведения. Ждет подкрепления? Не считает их достаточно сильными противниками, чтобы самому вступать в бой? Хочет насладиться их поражением?

Бой Тирила с Рази стал ожесточеннее. Тюремщица держалась отлично, она и вправду была опытным воином. Как и Тирил. Он защищал не только своего друга и короля, но и, получается, честь всей короны. А что защищает Рази?

Парируя очередную атаку офицера, Рази потянулась к поясу, что-то со свистом рассекло воздух – и Тирил отшатнулся. Метко пущенный сюрикен вошел прямо ему в левое плечо. Офицер ахнул, но секунда – и он с рыком выдернул оружие за стальной лепесток, в ярости отбросил его в стену и обрушил на Рази атаку, полную ненависти. Даркалион наблюдал за этим с плохо скрываемым удовольствием.

– Давай попробуем, – шепнула Казу Али и плавно, по-кошачьи, переместилась немного вперед, по на правлению к королю, но так незаметно, что тот и головы не повернул.

Каз не совсем понимал, какой у его подруги план и есть ли он вообще, но она была права: нужно попытаться обезвредить Даркалиона. Было бы чудовищной ошибкой списывать его со счетов только потому, что он пока находился в стороне. Али скользила вперед такими крошечными движениями, будто бы оставалась на месте.

Рази наконец перешла в наступление и теперь не просто отбивала клинок Тирила, но и явно теснила его. Звук сражения под каменным куполом был громоподобным. Атаки, удары, мощные выпады – сотня движений за секунду. Но вот мечи снова скрестились, и тюремщица, рыча, все-таки пробила блок офицера, его оружие с грохотом упало на землю, и тут же раздался испуганный вскрик.

Рази замирает с мечом у горла Тирила ровно в тот момент, когда Даркалион резким выпадом хватает за волосы Али и подтягивает к себе, захватывая предплечьем ее горло в замок и приставляя другой рукой меч к ее животу.

* * *

Шолла, как ей и наказала главная хозяйка, отправилась в подвал. Это звучало как название всего одной комнаты, но подвал дворца мало того что представлял собой огромную сеть разного размера помещений, так еще и располагался на двух этажах – подпольном и подземном.

Подземный был, по мнению Шоллы, самым страшным местом не только в замке, но и, кажется, во всем мире. Если верхний подвал-подпол предназначался для хранения овощей, солений, комплектов запасной посуды и хозяйственного инвентаря слуг, то нижний принадлежал скорее не слугам, а стражникам. Днем там всегда было темно, холодно и гулко, но вгоняло в жуть даже не это, а… оборудование. Огромные щипцы, пики, штыри, зажимы, доски с винтовыми механизмами, какая-то металлическая груша, нечто похожее на грабли… Конечно, все, кого отсылали здесь прибираться – и чаще всего в назидательных целях, – если не понимали сразу, то уж точно догадывались, что оборудование и вообще все здесь предназначено для самых настоящих пыток.

Да, старые слуги говорили, что сейчас там почти никого не бывает и подземный подвал просто пылится, но Шолла наслушалась предостаточно историй о временах старого короля, когда из-за этой двери сутками напролет доносились вопли, а чтобы отмыть потом пол, требовалась сотня ведер воды. Она вздохнула и дрожащей рукой, выбрав самый ржавый и уродливый ключ на связке, открыла массивную дверь.

Девушка зажгла факелы по стенам и огляделась. Убирались здесь редко, поэтому все заросло паутиной и покрылось пылью. Шолла спустила из верхнего подвала деревянную лохань и кувшин с водой, взяла гору тряпок и приступила к работе.

Часа через два она подумала, что неплохо было бы прерваться и перекусить – факелы хоть и давали свет, но взамен съедали, кажется, весь кислород в помещении, и у девушки начала даже кружиться голова от духоты и затхлости, а губы пересохли. «Сейчас, только закончу во-о-он с тем», – подумала служанка и направилась к массивному столу, за которым, как ей показалось, восседал какой-нибудь начальник подвала – или как там называются подобные должности? В общем, тот, кто здесь всем командовал.

Шолла стерла пыль с мраморной столешницы и решила убрать с нее мелкие вещи – чернильницу, в которой на дне еще что-то плескалось, нож для писем, пресс-папье, металлическое перо, несколько чистых, но пожелтевших и будто подвяленных листов бумаги, – чтобы следующей служанке, которую сюда направят на дисциплинарную уборку, было чуть попроще. Девушка дернула первый ящик стола – за перто, второй – не поддается, третий – будто заклинило. Самый нижний тоже не хотел двигаться, но Шолла потянула понастойчивее, и он, издав странный щелчок, нехотя выдвинулся. Правда, за щелчком последовал зловещий скрежет.

Служанка, как была – на корточках, – обернулась и поняла, что стена позади нее разверзлась. «Слишком много тайных проходов за сегодня», – пронеслось в голове. Шолла встала, глядя в зовущую темноту. «До вечера меня все равно никто не ждет, так почему бы не узнать, что там за очередной секретный коридор? Видимо, такой уж это день… К тому же я сотню раз убеждалась, что ничего не бывает случайно, и глупо было бы игнорировать все, что произошло», – рассудила девушка и, пообещав себе потратить на это не больше двадцати минут, взяла со стены факел и смело отправилась в каменный мрак тоннеля.

Но ощущение ее, кажется, обмануло. Коридор-мешок просто вел вперед, и на пути не попадалось ничего интересного или необычного – вообще ничего. «Ну еще минут десять», – попросила сама у себя Шолла и продолжила идти. Вскоре тоннель ощутимо расширился и в итоге вывел ее наружу – на небольшую каменную площадку, словно выдолбленную где-то посередине утеса. По крайней мере, задрав голову, девушка видела только скалу, уходящую в небо. Под ногами – если выглянуть за край уступа – очень-очень-очень далеко внизу о странные рыжевато-бордовые камни разбивались волны. А перед глазами простиралось море, становясь горизонтом. Шолла подумала, что это, возможно, прекрасное место для пикника, что-то вроде балкончика посреди мира. Поддавшись эмоциям, захлестнувшим ее из-за удивительной находки и ви да, девушка, чуть краснея, добавила мысленно, что неплохо было бы на этот пикник выбраться с Дарком. И даже представила, как они сидят здесь на пледе, едят виноград и под многоголосицу чаек любуются закатом.

Но тут сквозь писк и клекот птичьего базара Шолла будто бы услышала девичий вскрик. Повертев головой, служанка увидела то, чего не заметила раньше: по левую руку уступ истончался и узким бордюром вел к другому такому же уступу, который тоже располагался у выхода из пещеры.

«Если кто-то кричит, надо, конечно, помочь», – быстро