А вот сельскохозяйственные города со счетов списывать нельзя, в них можно найти сезонную работу, за которую платят наличными.

В списке осталось лишь несколько городов на южной границе выбранной им зоны. Один считался столицей землетрясений, в связи с чем время от времени фигурировал в средствах массовой информации и не мог стать надежным укрытием для неуравновешенного молодого человека. Через другой проходила главная магистраль на юг, следовательно, слишком много транспорта и риск разоблачения. Третий чересчур маленький, четвертый – Беверли – по выходным превращался в неофициальную штаб-квартиру байкеров, а потому находился под тщательным наблюдением полиции.

Маршалл собрался было вычеркнуть его, но передумал. Можно ли найти укрытие лучше, чем среди людей, тщательно оберегающих свои секреты, куда более страшные, чем у Трэвиса? Эти люди отпугивают туристов и не дают скучать властям. На очередного пришельца никто и внимания не обратит.

Маршалл поставил Беверли во главу списка, решив при его посещении надеть как можно больше одежды из кожи – обязательных атрибутов байкера.

Один день в пути – и он сможет приступить к проверке, узнать все наверняка.

Возможно, это он.

Из-за растительности на лице трудно понять наверняка, но в целом похож. Маршалл зашел в бар и сделал заказ, вытащил мобильник и, притворяясь, что читает сообщения, украдкой сфотографировал человека, который мог оказаться братом Эвы.

Доказательство того, что он жив и здоров.

Если это вообще он. С такого расстояния трудно понять.

Молодой человек как ни в чем не бывало попивал пиво с группой приятелей и весело болтал, в то время как его сестра, похоже, заработала себе язву, рыдая в подушку ночи напролет. Он сыт, ухожен, расслаблен и, судя по всему, вполне доволен жизнью.

Около шести он встал из-за стола, приятели восприняли его уход как должное. Маршалл последовал за ним на безопасном расстоянии, решив разведать, где тот живет, чтобы не просто передать властям фото, но и сообщить адрес.

Властям. Не Эве.

Он хотел вернуть ей брата, а не ее расположение к своей персоне. Так он сможет помочь, не причиняя боль.

Он наконец признал, что они с Эвой не подходят друг другу.

Парень свернул на тихую улочку, тут же свернул еще раз. Маршаллу пришлось перейти на бег, чтобы поспеть за ним. Задворки старинных улиц представляют собой настоящий лабиринт из дворов и аллей, где не составит труда скрыться незаметно. Парень повернул снова. Маршалл, прибавив скорость, последовал за ним за угол и остановился.

Парень поджидал его, уперев руки в бока и расставив ноги в ботинках с металлическими носками, готовый ко всему.

Маршалл вдруг осознал, что оказал Эве плохую услугу. Трэвис может с легкостью исчезнуть снова, залечь на дно там, где она никогда не сможет его найти.

И он будет во всем виноват.

– Кто тебя послал? – Парень сверкнул черными глазами в тусклом свете.

Маршалл сделал шаг вперед.

– Кто тебя послал? – повторил тот, отступая. Во взгляде читался страх, а не угроза.

Этот взгляд Маршалл узнал бы где угодно.

Он поднял руки, показывая, что явился с миром:

– Я приятель твоей сестры.

– Эй!

Голос Маршалла, услышать который Эва совсем не ожидала, поразил ее настолько, что защемило в желудке.

Только она смирилась с мыслью, что он ушел, – ушел насовсем, – как он вернулся. Чего он хочет этим добиться? Лишить ее остатков самообладания?

– Что ты здесь делаешь, Маршалл? – Каждое слово давалось ей с трудом.

Сострадание невыносимо, но именно оно светилось сейчас в его серых глазах, которые, как она считала, никогда больше не увидит.

– Присядь, Эва.

Она тут же напряглась, готовясь услышать очередную дурную весть.

– Зачем?

– Хочу поговорить с тобой.

– О чем?

– Эва, сядь, пожалуйста!

Нет! Нет! Он смотрит на нее, как отец в день, когда Трэвиса официально объявили пропавшим без вести.

– Не хочу. – Тем самым она изо всех сил старалась отсрочить неизбежное.

– Хорошо, будем разговаривать стоя.

Он открыл было рот, но тут же закрыл и глубоко вздохнул:

– Не знаю, с чего начать, хотя по пути сюда много репетировал.

Эти слова поразили Эву. Неужели он явился только затем, чтобы снова заверять ее в своих чувствах?

– Маршалл. – Она поспешила пресечь его монолог. Было ненавистно снова причинять ему боль.

– У меня новости.

Новости. Эва почувствовала удушье. Он не стал бы просто так разбрасываться этим словом.

– Ты пугаешь меня, Маршалл, – с трудом выдавила она.

– Я нашел Трэвиса, – одними губами произнес он.

Эва тут же ощутила тошноту, побледнела и едва не упала.

– Он жив, – поспешно добавил Маршалл.

Самообладание покинуло ее, она без сил рухнула на диван в автобусе.

– Эва, – Маршалл сел рядом и взял ее руку в свои, – он в порядке. Не ранен. Не болен.

Губы у нее задрожали. Она открыла рот, но не смогла произнести ни звука, отрешенно подумав о том, что, должно быть, это шок. Маршалл растирал ее хрупкие пальцы и с тревогой смотрел в лицо, очевидно, считая так же.

– Он живет и работает здесь, в одном из городков Западной Австралии. Слышишь меня? У него есть работа и крыша над головой. Он в порядке.

В порядке. Маршалл то и дело повторял эти слова, но ее смятенный разум отказывался воспринимать их.

– Был бы в порядке, поддерживал бы связь со мной.

Тут пришло осознание. Новая работа и новый дом означают то, что он делает это добровольно. Сердце молотом заколотилось у нее в груди, перед глазами поплыли световые пятна, подступили слезы.

– Где же он? – Она впервые заметила, что Маршалл зол. На нее? Но почему? Его щеки раскраснелись, в глазах читалась каменная твердость.

– Не могу сказать, Эва.

Ее мозг отказывался понимать происходящее. Отчего Маршалл скрывает местонахождение ее брата?

– Ты ведь нашел его?

– Он попросил меня не говорить.

– Что? Нет! В ее голосе слышались недоверие и боль. Она чувствовала себя преданной. – Но я люблю его.

– Я знаю. Он знает, – поспешно добавил Маршалл, явно все еще сердящийся. – Сказал, если я раскрою тебе его местонахождение, он исчезнет снова, да так, чтобы ты никогда больше не смогла его отыскать. Он взял с меня слово, что я буду хранить молчание.