Прежде Эва даже не осознавала, какой невыносимой и разрушающей сделалась ее жизнь. Душа начала покрываться коростой.

Она искоса посмотрела в красивое лицо Маршалла, дивясь тому, как быстро привыкла к его присутствию, с какой готовностью разделила с ним путешествие.

Кроме того, одна голова хорошо, а две – лучше.

Эва заметила бредущего по улице угрюмого нервного человека со сложенным листом бумаги.

– Может, посмотрим кино сегодня вечером? – раздался у нее над ухом голос Маршалла. Кино они не смотрели с того самого вечера в автобусе, когда негласно объявили этот вид искусства запретным. В прошлый раз совместный просмотр фильма окончился тем, что они упали друг другу в объятия.

– Возможно, – выдохнула она. Девушка не может прожить одними ухаживаниями. Не говоря уж о мужчине. Пришло время повторить приятный опыт. Судя по глазам Маршалла, он думал о том же.

Незнакомец все еще топтался неподалеку. Лишь когда он засунул бумагу в карман и развернулся, чтобы уйти, Эва сообразила, что он хотел им что-то сказать.

– Извините, – крикнула она вслед мужчине, – могу я вам чем-нибудь помочь?

Он остановился, повернулся.

– Ваш знакомый? – спросил он, протягивая Эве листовку.

Она тут же покрылась гусиной кожей.

– Это мой брат. Вы его узнали?

Мужчина приблизился на шаг:

– Не уверен. Но лицо кажется мне знакомым.

Эва вскочила:

– Что вы имеете в виду?

– Я его как будто где-то прежде видел. Не хочу, однако, обнадеживать вас. Вдруг ошибаюсь?

– Буду рада любой информации.

Она почувствовала исходящее от Маршалла тепло, когда он встал рядом. Сердце бешено забилось в груди. Боже, она так увлеклась Маршаллом, что едва не пропустила человека, могущего помочь!

– Откуда вы его знаете? – спросил Маршалл.

Мужчина посмотрел на него:

– Правда не помню. Откуда-то. И совсем недавно.

– Насколько недавно? Два месяца назад? Шесть? – с отчаянием в голосе воскликнула Эва, не в силах сдерживаться. На плечо тут же легла большая надежная ладонь.

– А где вы живете? – спокойно поинтересовался Маршалл.

– Здесь, в Августе. Но парня этого, как мне кажется, видел в другом месте.

Мысль о том, что Трэвис может находиться поблизости, была невыносимой.

– Где-то еще?

– Я водитель грузовика. Может, заприметил его в соседнем…

– Каком городе? – с жаром спросила Эва, Маршалл сильнее сжал ее плечо.

«Ты что, издеваешься? – хотелось закричать ей. – Первая подсказка почти за девять месяцев, а ты призываешь меня расслабиться». Нервы были на пределе, тело напряглось.

– По какому маршруту вы обычно ездите? – тем же спокойным тоном произнес Маршалл.

– Во все уголки юго-запада. – Мужчина явно сожалел о том, что вообще завел этот разговор. – Знаете, я ведь могу и ошибаться.

Эву охватила паника.

– Нет! Прошу вас, не отказывайтесь от своих слов, – поспешно воскликнула она. Понимая, что несдержанным поведением лишь отпугивает возможного свидетеля, стала работать над дыханием. Как же трудно не сорваться!

Что с ней творится?

– Подсознание – мощная сила, – внушительно добавила она. – Возможно, ему известно больше, чем сознанию.

В глазах мужчины отразилось сожаление, Эва вдруг осознала, как выглядит в глазах других людей, в том числе Маршалла. Одержимая, отчаянная, жалкая.

Это ей совсем не понравилось.

Мужчина наморщил лоб:

– Я правда не уверен.

– Давайте попробуем проследить ваши недавние маршруты, – вмешался Маршалл. Перевернув листовку чистой стороной вверх, он протянул ее мужчине вместе с ручкой. – Можно начать отсюда.

Мужчина еще сильнее нахмурился:

– У меня две дюжины маршрутов. Это займет много времени.

Чувствуя, что вот-вот потеряет единственную зацепку, Эва бросилась в автобус и трясущимися руками вынула из бардачка карты. На одной она отмечала посещенные ею регионы, чтобы ничего не пропустить, вторая, точно такая же, была новой. Ее она всучила мужчине.

– Хотя бы обозначьте направления. Остальное я сделаю сама.

Лицо мужчины прояснилось.

– Можно мне взять ее с собой?

Маршалл сильнее сжал плечо Эвы не потому, что она рисковала лишиться карты стоимостью в четыре доллара, а потому, что могла потерять единственную ниточку, связывающую с Трэвисом.

– А здесь вы не можете нарисовать?

– Конечно, берите, – перебил он. – Мы будем благодарны за любую помощь.

Мужчина смотрел то на Эву, то на Маршалла.

– Надеюсь, в более спокойной обстановке у меня получится лучше.

Эва пошла вслед за мужчиной, но крепкая рука схватила ее за запястье.

– Мне следует сопровождать его.

– Нет. Позволь ему сделать это в тишине и уединении. Своим присутствием ты мешаешь сосредоточиться.

Своим присутствием! Будто она присматривает за подростками на первом свидании.

– Я просто хочу…

– Я отлично понимаю, чего ты хочешь и как себя сейчас чувствуешь. Ты ничего не добьешься, если станешь давить на парня. Оставь его в покое. Он вернется.

– Он первый человек, который видел Трэвиса.

– Возможно, видел Трэвиса, – поправил он. – Будешь наседать, он решит, что вообще ничего не видел. Позволь ему сосредоточиться, Эва.

Она проследила глазами за мужчиной, который заворачивал в паб, снова посмотрела на Маршалла.

– Позволь ему сосредоточиться.

В глубине души она признавала его правоту, однако бездействие угнетало.

– Легко тебе говорить.

Он глубоко вздохнул:

– Мне нелегко видеть, как ты страдаешь.

– Пострадал бы сам, – пробормотала она и резко отвернулась. Маршалл задержал ее:

– Я и страдаю. Через тебя. Каждый день.

– Нет, попытайся влезть в мою шкуру.

– Дело же не в том, с какой стороны смотреть.

– И это говорит человек, который изгоняет людей из своей жизни!

На мгновение она решила, что он промолчит, но он человек, а не святой.

– И что это значит?

– Сам отлично понимаешь.

– Эва, я понимаю, как это разочаровывает.

– Неужели, Маршалл? Ты путешествуешь со мной всего десять дней. А теперь помножь на двадцать пять и скажи, как я себя должна чувствовать, когда единственная надежда сворачивает в ближайший бар.