Но он ничего не сказал. Разве что в голове его повторилось: «Надо взять себя в руки. Надо взять себя в руки». С ситуации, которая его завела, как часовую пружину, он перенес злость на людей. Так нельзя…

Он поиграл желваками и… оставил право выбора за собой. Он спустил выходку этому парню, но что делать дальше – решать ему и только ему.

– Ищи глушитель.

Роман подошел к двери пилотов и приступил к осмотру мины. Он полагал, что его поверхностных знаний хватит на то, чтобы обезвредить ее. А точнее, на активные действия его подтолкнула простота мины. Провода, а их было четыре – черный, белый, желтый и красный, по логике говорили о следующем (если брать в расчет 12-вольтное питание). Черный и белый – это обычно минус, желтый – 12 вольт, красный – 5; красный и желтый вместе дадут примерно 7 вольт. Но не ошибается ли он? Ведь и искушенный террорист при изготовлении мины мог за минус взять провод любого цвета.

Не один миг, а целую минуту Роман провел в странном состоянии. Он услышал, как тикают часы, не призрачные, а настоящие; он только что не видел их. Черт… Роман отдернул руку. Однако глаза его притягивали провода. Всего четыре провода.

Он обернулся, на спине почувствовав чей-то липкий взгляд. И тот на поверку оказался триумфальным. Олег копнул раз, но в нужном месте. Сукину сыну повезло. Под мягкой обшивкой, лоскут которой держал в руках Олег, находилась еще одна мина…

Еще одним несомненным достоинством адской машинки были ее вес и габариты: собственно, четырехсотграммовая упаковка армейского пластита и сам приемник, размером чуть больше сотового телефона. «Умная начинка» была бессильна, пока рядом работал генератор шумов. Но она продолжала работу в сканирующем режиме, пытаясь найти так необходимую связь со спутником.

– Сука! Сволочь!

Роман выругался, мысленно кромсая Сергея Марковцева. В мыслях он уподобился доктору Лектору и жевал, жевал язык жертвы, глядя ей в глаза.

Он осмотрел адскую машинку, которая, судя по всему, была зафиксирована и держалась на двусторонней липкой ленте. В отличие от той, что была зафиксирована на двери (сама мина на поверхности, а датчик-приемник на косяке), на этой не виднелось ни одного провода; они были скрыты под навигационным приемником и свернуты, скорее всего, в жгут в углублении, сделанном в пластиде. Снова поверхностные знания темы дали правильный результат. Не хватало деталей, о которых Роман понятия не имел, чтобы понять принцип работы «навигационной мины» и сделать соответствующие выводы.

Две мины. Марк перестраховался. Выходит, не такой он тертый и опытный, как хотел казаться. Выходит, еще не все ошибки он совершил, чтобы называться профессионалом с большой буквы.

Он где-то слышал, что хороший специалист – это «ваша неуемная фантазия». Он даже рассмеялся, припомнив это. Смех был нервный. На грани срыва.

Но кто же тогда Марковцев, человек, сумевший разработать эту операцию, которая отличалась и бесподобным кастингом? Яркая, интересная личность с оригинальным стилем мышления? Может, из-за того, что он блестит, к нему и притягивается все драгоценное?..

«Верить в гения очень опасно». Кто-то из гениальных сказал это. И добавил: «Гении появляются очень редко». Он сказал и о том, что «любая компания оказалась бы загнанной в угол, если бы ее стратегия зависела от того, что может сделать один человек, пусть даже и необыкновенно компетентный».

Нет, он не гений, даже от гения в нем мало. Он просто настойчивый человек. Талантливый? Тоже вряд ли. Потому что в мире полно талантливых неудачников. А Марка к таковым не отнесешь. Да, он настойчивый и решительный. Но какова цена этому без здравого смысла?

Вопросы. Вопросы.

Что делать с машинкой?..

«Что делать с машинкой?»

– Что делать с машинкой?

– А?..

Роман встрепенулся. Он смотрел на Олега и не видел его, занятый своими мыслями. Их можно было назвать здравыми, правда, толку от этого никакого.

– Я не знаю, что делать с машинкой, – наконец отозвался он. И сказал фразу, которая могла его насторожить, но не насторожила: – На борту слишком много «машинок».

Он имел в виду еще и генератор шума… который только генерировал шумы, но не издал ни звука. Вот в чем подлость.

– Ищите, ищите глушитель.

По сути, он отдал очередной приказ на уничтожение самолета.

Вдруг Роман почувствовал каждый волос на голове. Он стоял на том месте, где часами раньше был закреплен контейнер номер один – именно так пометил его Роман в своей записной книжке, и пометка стояла напротив типа переносного сейфа («VTB G1», где «G1» обозначало дополнительную тубу с чернильной спецкраской) и его заводского номера. В этом вопросе Роман был пунктуален. Он увидел на своем месте генерала Короткова. Та короткая сцена, в которой генерал, уподобившись барину, «пожелал остаться в одиночестве», отчетливо отпечаталась в памяти курьера. Он, глядя на генерала, который зашел за контейнер, подумал о том, что ему приспичило и он решил справить малую нужду в грузовом отсеке самолета. Кажется, он краем глаза заметил какое-то движение генерала, похожее на нетерпеливый жест рукой. В то время разгадывать генеральские пассы и в голову не пришло. Он оправдывал его в собственных глазах. Коротков походил на последнего и едва не опоздавшего, кто пришел к телу покойного. И нашел, что его сравнения максимально приближены к сложившейся ситуации. Что-то подобное он испытал и в банке, буквально стоя сначала над одним, а потом над другим переносным сейфом.

Роман вытянул руку, стоя лицом к рампе, и едва не вздрогнул, когда его пальцы коснулись грубоватой поверхности носилок, потом ровного среза мягкой обшивки, а дальше ощутили холод навигационного прибора.

Сначала… и потом…

Сначала… и потом…

Если он разгадал генеральские пассы, то что они означают? Означают ли они предвидение на борту террористической группировки? Нет, это сумасшествие. Тогда что?

Как это часто бывает, Роман зациклился на одной версии, не в силах выдвинуть другую, еще и потому, что та была пронизана фактически подтвердившимися фактами: мина, о которой генерал знал, и захват самолета. Он не мог не знать о взрывном устройстве. Роман не подгонял события под свою логику, находясь на восьмикилометровой высоте, он вспоминал детали, которые там, на земле, у него не вызвали ничего, кроме стыдливого сочувствия к генералу. Коротков не случайно оказался один и в том месте, где спустя несколько часов Олег обнаружит закладку. Роман не верил в то, что генерал своей рукой прикрепил адскую машинку к борту, скорее всего – проверил, на месте ли она, как справился с работой его человек. Но кто он? Ясно одно – его нет среди экипажа самолета, как нет среди курьеров. И – новое откровение: генерал не просто проверял, как справился с работой кто-то из его людей, он своей рукой включил таймер мины.

Таймер?

При чем тут таймер? Ведь замедлитель представляет собой спутниковый навигатор.