— Как хочешь, — пожал плечами я.

Некоторое время мы так и сидели, молча глядя на лёд, кутаясь в тряпки и думая о своём. Но возникшие от недосыпа видения и образы больше не появлялись.

— Почему ты пошел с нами? Звериное имя? — прервала Ранника тишину спустя минут десять. Она продолжала неотрывно смотреть на холодные стены обледеневшего тоннеля, лишь струйка пара изо рта выдавала в ней живое существо, а не застывшее изваяние.

Я молча кивнул. Любят здесь задавать этот вопрос.

— Это поход последней надежды. Для многих — это последний шанс. Терми сидит в долгах, Мероу уже ни во что не верит, да и другие тоже отчаялись.

Я нашел в себе силы оторваться от созерцания и посмотреть на девушку.

Если Мероу с острыми чертами лица напоминала мне лисицу, при чем хищную, то Ранника — скорее была воплощением чего-то милого. В ней была в ней некая таинственность с нотками жертвенности, чем напоминала Ласку. Только голос был совершенно другим, бархатным и красивым. Наверное, потому я был по-умолчанию расположен к полуэльфийке. Короткие каштановые волосы, чуть вьющиеся на кончиках, голубые глаза и милый глубокий голос дополняли образ, а завершал его необычайно вкусный запах горячего шоколада.

— Не молчи, — чуть обиженно надула губки девушка. — Никогда не думала, что увижу кого-то мрачнее, чем наш Сегинус.

— Я не знаю, что говорить. Мои цели ты и так знаешь, и они ничем не отличаются от чьих-либо в группе. Разве что у Мероу иные цели.

— Мероу здесь ради нашего дроу.

— Это я уже понял.

— Мышь говорила, что ты бросился на Танатоса, потому что твоя подружка испугалась идти к нему в ученики. — вспомнила Ранника.

— Спорная трактовка произошедшего — усомнился я в чистой правде.

— Знаешь, а ведь новички часто гибнут. Как из безымянных примерно треть получает имя, а остальные, как мы, становится однодневками. Но и до старшего ученика доживает еще меньше. Наша Мероу как раз из тех, кто просто забил переходить на ступень выше, чтобы не подвергать себя риску. К счастью, там дают такой выбор — это мы в городе не имеем прав.

— И в чём риск? — осторожно спросил я, думая о Ласке.

— Точно не скажу, но ты ведь помнишь песочницу? Кому-то нужно на это время сдерживать монстров и отбивать волны. Это тоже испытание, Сион.

— Пусть так. Разве именные не могут возродиться у одной из башен в городе?

— Это верно, но лишь отчасти. У каждой башни в городе есть свой хозяин, и ему решать, кто будет возрождён, а кто нет.

Я скрипнул зубами. Выходит, Танатос держит её за горло еще сильней, чем я думал. А я тем временем прохлаждаюсь в тоннелях как идиот. Что, если я опять ошибся, и правильным решением было бы забить на имя и искать обходные пути, чтобы попасть в центральный домен!

— Ага-а-а! Попался.

— Что? — не понял я реакцию девушки.

— Тебя так забавно перекосило. Значит, я права. Ты хочешь снова увидеть свою подружку.

— Мы вместе появились в этом мире — я не нашелся с правильными словами. — Ты сама знаешь, какая связь возникает между теми, кто попал сюда в одном ритуале.

— В этом ли только дело, Сион?

Перед глазами почему-то снова всплыла саарна, скачущая в лужах крови.

Алые отблески в воде создавали причудливый алый хоровод отражений на ледяных стенах пещеры. Сердце забилось в груди так, будто бы я без остановки бежал несколько часов подряд. Что, если она не сдержится, и обратится в эту тварь снова? Танатос не задумываясь расправился с существом, которым оказался гном Махаон. С чего ему делать поблажки другим пустотникам? А затем просто стереть её имя из списков возрождения, или как там это делается у магистров башен?

— Понятно, — в голосе девушки угадывалась печаль. — Если хочешь, можешь поделиться.

Девушка пересела чуть ближе, и я почувствовал тепло от ее тела. Словно пространство стало на пол градуса лучше. Ранника. Она ухмыльнулась. Такие большие голубые глаза. Почему её голос обладает такой странной притягательной силой?

— Ты видишь то же, что и я? — послышался настороженный шепот Ранки.

Я не сразу понял, что она имела ввиду, списывая происходящее на игру моего усталого воображения.

— Лёд стал красным? — неуверенно переспросил я.

Ранника утвердительно помотала головой. Тонкий лед, покрывавший эту часть тоннеля за провалом, стремительно менял свой окрас на кроваво-алый. Происходило что-то странное, но я даже представить не мог что именно. Однако по реакции чародейки было понятно, что угрозу непонятное явление представляет вполне реальную. Слишком отчетливо на лице баффера читался лишающий дара речи ужас, усиливавшийся с каждым мгновением осознания ею происходящего.

— Что это? — спросил я, надеясь переключить внимание застывшей полуэльфийки.

Чародейка вздрогнула, но этого оказалось достаточно — руки её уже начали покрываться инеем, и она отправила несколько снежков подряд в красноту. Я проследил за заклинанием и увидел, как пространство на мгновение посветлело, но затем снова быстро скрылось под ползущей в нашу сторону аномалией.

И все же девушка уже поняла, с чем мы столкнулись и рванулась будить спящих, на ходу метая в красноту подряд несколько новых снежных шариков. Боевое заклинание было ненамного лучше моей паровой плети, но Ранника ещё пару раз применила магию, чтобы удостовериться в увиденном. Глаза её расширились от ужаса, а затем раздался полный ужаса крик чародейки:

— Алый лед!!!

11. Звёздное небо 1/2

— Где мы сейчас? — спросил Сегинус, с мрачным видом зажигая факел и передавая его вору.

С такими ранениями в прошлой жизни не выживали. Тут же наш разведчик пусть и с некоторым трудом, но уже передвигался самостоятельно. Альфия тоже смотрелась бодро, хотя ее ранения были не намного лучше. Стоило коснуться или наступить на аномалию, и приходилось сразу же делать ампутацию. Без мага с регенерацией отряд потерял бы в этом месте двоих бойцов. О чем они вообще думали, когда собирались идти без хилла с навыком не ниже моего?

— Судя по карте Лакомки, — начала Мероу, разжигая огонек факела. — Мы недалеко от Крысиной Норы.

— Лакки рассказывала мне про это место. Тут недалеко должен быть спуск, что-то вроде колодца, — Лесат уверенно ткнул в точку на карте, и у меня, как и у всех членов отряда,